Всходы ветра (Башня ярости - 2, Хроники Арции - 5)
Шрифт:
Его Королевское Величество Онорина не видела, так как Пьер, как и Александр, засиживался за полночь в своем кабинете. Дело младшей служанки все принести и подготовить, а дальше пусть отдуваются ночные лакеи. Взбивая подушки и рассовывая грелки, без которых король не мог заснуть, Рина думала о том, что зря не вышла замуж за молочника Жакоба, караул-декана Франсуа и того эскотца, как бишь, его звали... Хотя какие ее годы, младший повар хочет уйти со службы и открыть свое дело в провинции и намекает, что ему нужна хозяйка. Конечно, до красавца Франсуа
Размышления о достоинствах повара были прерваны скрипом и шорохом. Онорина, нагнувшаяся над подушками в весьма живописной позе, торопливо вскочила и столкнулась глазами с королем. Его Величество стоял в дверях кабинета, и на его лице было выражение, которое во времена своей бурной молодости Рина видела сотни раз.
– Как тебя зовут?– голос у Пьера был писклявый. Куда противней, чем у повара, не говоря о молочнике.
– Онорина, с дозволения Его Величества, - женщина присела в реверансе, как ее научила старая Виолетта.
– Ты давно здесь служишь?
На то, что не стоит посвящать Пьера Тартю в свои отношения с семейством Эстре, соображения Онорины хватило.
– К опочивальне Его Величества я приставлена пятый месяц.
– Я слишком поздно ложусь, - на верхней губе короля выступили бисеринки пота, - иди сюда.
Онорина подошла, прекрасно зная, что ее ждет. Пьер Тартю, прерывисто дыша, привлек женщину к себе и даже не подумал задуть свечу. Рина получила прекрасную возможность разглядеть глазки с красноватыми прожилками, блестящий пористый нос, падающие на лоб волосики. Король Арции, победитель узурпатора, верный сын Церкви Единой и Единственной и добрый семьянин что-то блеял и неумело, но грубо мял ее платье, добираясь до груди. Навидалась она таких еще у Жизели - над каждым грошем трясутся, толку никакого, а воплей, если что, до небес.
Онорина стиснула зубы, у Жизели бывали гости и похуже. С прыщами, бородавками, гнилыми зубами, хотя зубы и тут... Скажи ей кто, что она влюблена в маркиза Гаэтано или тем паче в убитого короля, Онорина бы расхохоталась. В гробу она эту самую любовь видела, нет ее и никогда не было! И вообще, чем еще честная девушка может заработать? Мириец пропал, Александр погиб, а жить-то надо!
Блестящий алый шелк королевского халата... В запахе виднеется бледная, как на жабьем брюхе, кожа и такая же безволосая... Проклятый! Бедная королева! Да ни за какие деньги...
Тартю наконец справился с корсажем, рванул полотняную сорочку, и тут красотка Онорина впилась зубами в потное запястье, вывернулась из августейших объятий, сплюнула, схватила пуфик с изогнутыми свинячьими ножками и с воплем "... плешивый!" саданула короля по лысоватой башке.
НЭО РАМИЭРЛЬ
Изумрудные глаза Аддари казались виноватыми и растерянными, с чего бы это? Нэо огляделся. Они вновь были в пещере у дальней стены. К боку барда привалилась встревоженная лльяма, рядом лежал Норгэрель, его глаза были закрыты.
– Что с ним?– Роман сел, привалившись
– Обморок... Ты извини, но я вас обоих ударил. Мне показалось, вы идете не по своей воле.
– Спасибо, - от души поблагодарил разведчик, - похоже, ты нас спас. Что это было, ты заметил?
– Я ничего не понял. Норгэрель вдруг оттолкнул меня, но без злости, а как помеху на пути, и пошел вперед. Я посмотрел на тебя, с тобой случилось то же самое.
– А с тобой ничего подобного не было?
– Нет. И с лльямой тоже. Я притащил вас обоих сюда и вышел посмотреть - отвратительное место. Эта снежная стена, похоже, живая. Она начала подползать к пещере, и я ушел. Мы возвращаемся?
Вернуться? Это разумно, это очень разумно и очень подло. Другого шанса добраться до Хозяина Вархи не будет - раз стена двинулась к пещере, значит, их заметили. Если б не это, можно было б думать, а так придется прыгать вниз головой с моста. В худшем случае он пройдет путем Рене, это пережить можно. "Пережить"? Что поделать, ни эльфийский язык, ни наречия смертных не знают слов, подходящих к тому, что случилось с адмиралом!
Не о том он думает, надо понять, почему они с Норгэрелем попались, а Аддари и лльяма - нет. Потому что Солнечный и огневушка в Тарре чужаки или есть иная причина? Их просто увидели или заметили, что кто-то пробует колдовать? Здесь, в пещере, власть Хозяина Вархи кончается или он не счел нужным их преследовать? А может, сам он ничего не знает и все дело в сторожевой магии?
– Волчонка!
Лльяма подняла башку. Снять с нее кокон? Опасно. Магию в ход пока лучше не пускать, а Огневушка без кокона в мире, где нет Тьмы, будет чем-то вроде набатного колокола.
– Сторожи Норгэреля и никуда не пускай! Поняла? Аддари, ты, если что, сможешь дать мне еще раз по голове?
– Смогу, - с явным неудовольствием откликнулся луцианец, - ты хочешь попробовать еще раз?
– Хочу.
Рамиэрль поднялся и пошел к выходу. Снежная стена и впрямь подползла вплотную к пещере и развернулась высокой стрельчатой аркой. Дескать, просим, гости дорогие, чем богаты, тем и рады! Нэо остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Если все дело в охранных заклятиях, нужно перейти какую-то черту, но, кажется, что-то происходит с ним самим. Разведчик веками возился с чужими заклятиями, но, не схлестнись он с Тэноллианом, он бы ничего не обнаружил.
Их подвела кровь, Норгэреля в большей мере, его - в меньшей, что и неудивительно. Залиэль не просто погибла - она попала в лапы Хозяину Вархи, который тогда был Хозяином Серого моря, теперь сын и внук Лебединой Королевы оказались под властью ее победителя. С этим связана и болезнь Норгэреля. Странное проявление, не имеющее никакого отношения ни к Петле Крови, ни к другим подчиняющим заклятиям, но это сейчас не главное. Стены пещеры глушат магию Хозяина, хотя давление постепенно усиливается. А может, все дело во времени.