Вслед за солнцем
Шрифт:
Город просыпался, машин на улицах прибавилось. Москва, будто бегун на длинные дистанции, разгонялась со старта, не слишком форсируя.
На мосту через Яузу машина притормаживала ближе к светофору. Ася заметила на тротуаре пиджак. Кажется, такой она где-то видела. Внутри аж похолодело. Это точно был пиджак Паши Еремеева.
Глава 136
Пиджак был, а вот его хозяина не было. — Митко, стой. Нам надо остановиться. — Тут нельзя стоять. — Митко, там что-то случилось. — Хорошо, давай посмотрим, — Митко
Митко знал, кто это. Жорка буквально вчера рассказал ему об Асином бывшем кавалере. И об их странном разрыве всяких отношений по инициативе парня. Но сейчас нужно было засунуть свою ревность куда подальше. В Асиных чувствах к нему сомнений нет. А вот этот чудик может сейчас нарваться на большие неприятности.
Пашка стоял за ограждением на узенькой гранитной полоске. Держался за перила. Смотрел на воду. — Паша не надо. Пожалуйста! — закричала Ася. Еремеев повернул голову в её сторону. Криво ухмыльнулся. Снова опустил глаза на мутное быстрое течение.
— Паша, поговори со мной! Еремеева трясло. — Паша, ты же плавать не умеешь. И выпил. Не надо. Прошу тебя.
Ася не знала, какие слова говорить. Чувство вины затапливало. Но обещать ему сейчас что-то ради того, чтобы он не прыгал… Нет. Она не будет этого делать. Попытка сделать несколько шагов к нему не удалась. — Не подходи, — зашипел Еремеев, отпуская одну руку.
Ася подняла глаза на Митко. Надо будет как-то всё ему объяснить. Но не сейчас же выяснять отношения. Митко жестами показал: "Говори. " — Паша, слезай. Пока полиция не приехала. Ты выпил. Не надо тут стоять. Еремеев смотрел на неё мутным взглядом, будто не узнавая.
Отпустить вторую руку Паша успел, только прыгнуть в грязную и в этом месте судоходную Яузу у него не вышло. Его за ремень и воротник крепко держал Митко, подобравшийся с другой стороны. Ещё одно движение, и Еремеев, как мешок, перевалился на внутреннюю сторону моста.
Всё произошло так быстро, что даже никто больше не затормозил. А пешеходов в этом месте в выходной да еще и в такую рань совсем нет.
Пашка сидел прямо на асфальте, обхватив руками голову. Митко присел на корточки рядом. Ася испугалась, что вот сейчас Паша всё ему расскажет. Но Митко молчал, только сжимал Пашино плечо. И Еремеев не говорил ни слова. — Давайте в машину, — поднялся Митко, помогая встать Паше, — Ася, садись вперёд.
Ася бегом забралась на переднее сидение. На заднее Митко усадил тяжело дышащего Еремеева. — Адрес скажи, мы тебя отвезем.
Паша тряхнул головой, словно сбрасывал морок. Назвал адрес. Митко вбил в навигатор, выключил аварийку, двинулся вперёд. Добрались молча. Асю трясло. Ей мучительно хотелось взять сейчас Митко за руку. Но нельзя. Не при Паше.
— Иди домой, парень, — хлопнул его по плечу Митко. — За него? — посмотрел Еремеев на Асю в упор. — Да, за него, — подняла она подбородок
Ася глянула на Митко. Он смотрел в спину уходящему Еремееву. — Я там на мосту, хотел было ему сказать, что нет ничего важнее жизни. А потом понял, что есть. — Что? — Любовь. — Митко, я…, - Ася не знала, как правильно объяснять. — Счастье моё, иди сюда, — он распахнул объятия. Ася шагнула, прижалась, спрятала лицо у него на груди, — Я знаю, кто это. Жора рассказал. Не переживай. Я, конечно, ревную. Очень, — он обнял её крепче, — Но это была бы не ты, если бы не помогла. Поехали? А то и правда есть хочется.
Глава 137
Ася с удовольствием дала бы себе ещё один день на передышку. Хотелось поспать подольше, понежиться в постели, посмотреть какое-нибудь лёгкое кино. Тем более, что выходной. Вот только оставить Митко одного со всеми делами на плечах она не могла.
Он работал без выходных. Каждый божий день вставая ни свет ни заря. Позволяя себе отдых только тогда, когда выполнил всё намеченное. Ну, или когда Ася просто силой отбирала у него компьютер и гасила свет.
Жорка был уже в отпуске. И иногда присоединялся к ним. Тогда Ася впервые услышала, как брат матерится. В обычной жизни сдержанный и хорошо воспитанный Жорка такой лексикой не пользовался.
— Митко, ты не правильно с ними разговариваешь, — "профессор" Георгий Дмитриев осматривал криво уложенную плитку на будущей кухне, — они тебя с твоим литературным русским плохо поняли. Будем ставить задачу в соответствии с дидактическим принципом доступности. Аська, заткни уши!
Ася, конечно, не успела выполнить его указание. То, что Жора объяснял красномордому бригадиру рабочих, было предельно понятно. Он даже голос не повысил. Но единственными приличными словами в его объяснении были предлоги.
Где и при каких обстоятельствах Жора Дмитриев набрался таких выражений, было даже интересно. Потому что так виртуозно матом не владела даже их соседка тётя Рая, выражавшая одним, двумя, максимум тремя матерными словами абсолютно любую мысль и эмоцию. От печали до восторга.
Выражение лица Митко стоило сфотографировать на добрую память. Он ещё и губами шевелил, проговаривая выражения про себя. Три минуты и дядька в синем комбинезоне часто закивал. — К завтрему переделаем. Всё чики-пуки будет, — он боязливо покосился на Митко, — Мы ж того… А оно вот оно как…
Сейчас главным было не за смеяться в голос. Иначе рабочие бы решили, что всё это было шуткой. На самом деле Жора и Митко были весьма серьёзны. А Митко даже зол. Ему было жалко время и плитку.
— Уффф, — выдохнул Жорка, — Только не говори, что в болгарском языке нет мата. — Не буду говорить. Есть. Очень похожий. Видимо, надо пользоваться. — Не видимо. А прям жги! — Жечь? — О, Господи, Аська, как вы общаетесь? — Нормально мы общаемся, — Ася схватила Митко за руку, — "Жги" значит давай используй. Делай. Причём быстро. — Я заведу себе словарь. Чебуреки, Чебоксары и никаких Чебурашек. Они наконец расхохотались.