Вслепую
Шрифт:
Вдруг появился свет, слепящий свет, жгущий глаза. Лена снова задергала руками. Безрезультатно. Кто-то вошел. Он должен был помочь ей, но бездействовал. Лена вся извивалась, билась телом об пол, чтобы высвободиться. Тщетно. Рот открылся, но оттуда не вылетело ни слова. Она хотела сказать: «Помогите мне, пожалуйста». Голос подвел ее.
Лена повернула голову, заморгала, борясь со светом. В это мгновение на ладонь что-то слабо надавило – едва ощутимо. Она видела, что к руке приставили кончик длинною гвоздя. Из воздуха опустился молоток.
Она
Лена снова очутилась на пляже, только не в воде. На сей раз она летела.
24
Мэри Энн Мун была отнюдь не сама любезность. Не успел Джеффри представиться, как прочел на ее лице выражение, которое говорило: «Не трахай мне мозги». Она взглянула на сломанный браслет слежения и обратилась к Джеффри:
– Вы знаете, сколько он стоит?
Дальше пошло хуже.
Основная проблема с Мун (ей нравилось, чтобы ее называли по фамилии) состояла в языковом барьере. Она была откуда-то с востока, где согласные звуки живут своей жизнью. К тому же она говорила громко и отрывисто, что режет слух любому южанину. В лифте Мун встала слишком близко, сжатые губы выражали неодобрение, руки скрестились на животе. Ей было около сорока, но злоупотребление сигаретами и алкоголем состарило ее. Русые волосы – с проседью. От губ шли глубокие морщины.
Мун говорила в нос с такой скоростью, что у Джеффри сложилось впечатление, будто он беседует с валторной. Он отвечал на ее вопросы не сразу: приходилось ждать, пока мозг переведет слова. Сразу было видно, что Мун приняла эту медлительность за тугодумие, но что тут поделаешь.
Пока они шли по коридору, Мун бросила через плечо какую-то фразу. Джеффри перемотал ее в замедленном темпе, и получилось: «Расскажите мне о вашем деле, шериф».
Он вкратце оповестил о событиях после смерти Сибилл Адамс, умолчав о своей связи с Сарой. Мун постоянно прерывала Джеффри вопросами, не давала договорить предложение до конца.
– Значит, вы вторглись в дом моего подопечного, – сказала она. – Видели все это дерьмо на стенах? – Она закатила глаза. – Тот девятимиллиметровый револьвер не сам ведь зацепился вам за ногу, шериф?
Джеффри одарил ее грозным взглядом, на что Мун отреагировала взрывом смеха, от которого у него чуть не лопнули перепонки.
– Знакомое имя.
– Что за имя?
– Линтон. И Толливер тоже. – Она приставила крошечные руки к стройным бедрам. – Я делаю уведомления, шериф. Я не раз звонила Саре, чтобы поставить ее в известность о местонахождении Джека Аллена Райта. В мои обязанности входит оповещать жертв каждый год. Это дело десятилетней давности?
– Двенадцатилетней.
– Значит, я говорила с ней минимум двенадцать раз.
Джеффри понял, что скрывать что-либо бесполезно.
– Сара – моя бывшая жена. Она была одной из первых жертв Райта.
– И вам дали вести это дело?
– Верно, мисс Мун, – ответил он.
Та попыталась пришпилить его пристальным взглядом, который,
– Райт пристрастился к депопровере. Понимаете, о чем я?
– Заметно, что ему это нравится.
– Он еще в молодости хотел быть женщиной. Вы видели старые фотографии?
Джеффри покачал головой.
– Следуйте за мной, – сказала Мун.
Джеффри пошел следом, стараясь не наступать ей на пятки. Она все делала быстро, только передвигалась медленно. К тому же его шаг был вдвое шире. Мун остановилась у маленького кабинета, набитого коробками с файлами, перешагнула через стопку справочников и взяла со своего стола папку.
– Здесь беспорядок, – отметила она так, словно к ней это не имело никакого отношения. – Вот.
Джеффри открыл папку и увидел фото молодого, стройного, менее женственного Джека Аллена Райта, прикрепленное вверху страницы. Волосы были гуще, лицо вытянутое. Мышцы вырисовывались так, словно он по три часа в день жал штангу в тренажерном зале. Глаза – пронзительно голубые. Джеффри вспомнил слезящиеся глаза Райта, они помогли Саре опознать его. Райт сильно изменился с тех времен, как напал на Сару. Именно таким Джеффри ожидал его увидеть, когда обыскивал дом. Именно тот человек изнасиловал Сару, лишил ее возможности иметь детей.
Мун перелистала страницы.
– Вот таким его выпустили на волю, – сказала она, показывая на снимок.
Джеффри кивнул, увидев лицо знакомого ему Райта.
– Знаете, ему тяжело пришлось в тюрьме.
Джеффри снова кивнул. Она продолжила:
– Многие мужчины сопротивляются. Некоторые сдаются сразу.
– Вы разрываете мне сердце, – пробормотал Джеффри. – К нему приходило много посетителей?
– Только мать.
Джеффри закрыл папку и передал ее обратно.
– Когда он вышел на свободу, то, видимо, перестал принимать депопроверу? Ведь он снова кого-то изнасиловал?
– Он отрицает свою вину. С той дозой он не смог бы поднять член.
– Кто следил за приемом лекарства?
– Он сам за собой следил, – ответила Мун. – Слушайте, я знаю, что наша система несовершенна, но иногда мы вынуждены им доверять. Случаются ошибки. Мы ошиблись с Райтом. – Она бросила папку на стол. – Сейчас он ходит в клинику, где ему колют депопроверу каждую неделю. Все чисто. Браслет, который вы любезно сломали, держал его под постоянным присмотром. Он не делал ничего противозаконного.
– Он не покидал город?
– Нет. На прошлой неделе я заходила к нему на работу. Он был в здании банка.
– Мило с вашей стороны поместить его так близко к студенткам колледжа.
– Вы переходите границы, – предупредила она. Джеффри поднял руки.
– Запишите вопросы, которые вы хотите задать, – сказала Мун. – Я сама поговорю с Райтом.
– Вопросы будут вытекать из его ответов.
– По инструкции я вообще не должна вас сюда пускать. Радуйтесь, что я не дала вам ногой под зад.