Вспоминая голубую Землю

Рейнольдс Аластер

– Что ж, ты можешь сказать им, что пытался. А теперь отвали.

– Джеффри, послушай меня. Мы понимаем, что это было трудное и эмоциональное время для тебя, но не усугубляй ситуацию опрометчивым поведением.

– Не вини меня, Лукас. Ты начал это, отправив меня на Луну.

– Есть вещи, которые лучше оставить в прошлом, - сказал Лукас.
– Если бы ты заботился об этой семье и ее обязательствах, ты бы это понял. Есть миллионы людей, которые зависят от нас, которые зависят от стабильности.

– Наши акции почти не упали, Лукас. Кроме нас, никому нет дела до Юнис.

– Именно

поэтому все это не стоит того, что ты делаешь. Она - история, Джеффри. Призрак.

– Предоставь это Механизму. Это больше не твоя проблема.

Он не ожидал, что Лукас поверит ему на слово, но через несколько мгновений аэролеты кузенов улетели, оставив "Сессну" одну в небе. Джеффри был удивлен тем, насколько это потрясло его. Он повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть, как две машины удаляются за кормой.

– Лукас ушел, - тихо сказал он.

– Они ничего не могли сделать, - сказала Джумаи.
– Ты сам сказал - сбить нас с неба никогда не было возможным.

Но в конце концов Механизм сработал, как он всегда и предполагал. К тому времени они уже были над океаном, и предупреждение о запасе топлива прозвучало трижды. Приблизились две машины гражданской администрации, официальные сине-белые, с генерированными расширением эмблемами Восточноафриканской федерации и Африканского союза, направлявшиеся в море из Найроби или, может быть, Момбасы, больше и быстрее, чем аэролеты кузенов, с тупыми корпусами, тупыми крыльями, усеянные ракушками вентиляторов, уродливые, как носороги, с угловатыми точеными пластинами корпуса и похожими на рога черными выступами систем вооружения. В наши дни столкнуться с таким откровенным проявлением миротворческой власти - это нечто особенное. Джеффри не мог припомнить, когда в последний раз видел что-либо подобное, по крайней мере, на Земле. Ему захотелось спросить: все это ради меня, маленького старичка? Правда, вам не следовало этого делать.

– Возможно, уход с дневной работы был ошибкой, - сказала Джумаи.

– Они думают, что ты моя заложница, - сказал Джеффри.
– По крайней мере, именно такую позицию они решили занять, так что на твоем месте я бы не беспокоился - они не собираются говорить или делать ничего, что могло бы подвергнуть тебя опасности.

– Пока они не покопаются в моем прошлом и не решат, эй, может быть, его бывшая нигерийская подружка все-таки может быть сообщницей.

– Они все равно не собираются делать никаких глупостей. Я не совершал никакого преступления. Я только скрылся с места преступления, которое мне не удалось совершить.

– Скажи это судье.
– Она смотрела в иллюминаторы, рывками переключаясь с правого борта на левый, как человек, следящий за энергичным теннисным матчем.
– На своем веку я повидала немало отвратительных машин, Джеффри, даже водила некоторые из них...

– Они созданы для того, чтобы запугивать. Вот почему нас никто не запугает.

Машины правоохранительных органов, опознавательные знаки которых развевались вокруг них, как яркие неоновые баннеры, попавшие в их поток, были намного больше "Сессны". Но это тоже пошло Джеффри на пользу. Пилоты смотрели на его маленькую белую игрушку - аэроплан и видели что-то до нелепости старое и хрупкое, не понимая, что древний планер на

самом деле был гораздо прочнее, чем казался.

– Джеффри Экинья, - произнес голос, прорезая все вокруг точно так же, как это сделал Лукас.
– Это гражданская администрация. Пожалуйста, вернитесь в свое родное место.

– Извините, ничем не могу помочь, - сказал Джеффри.

– Вмешательство было необходимо, чтобы предотвратить завершение акта насилия, Джеффри.
– С ним разговаривали как с ребенком, с большой снисходительностью.
– При таких обстоятельствах всегда должен иметь место процесс пересмотра. Подвергните себя испытательному сроку, и вам нечего бояться. Я настоятельно прошу вас сейчас вернуться.
– Голос был глубоким, мужским, безошибочно танзанийским.

– Вы не можете остановить меня, не так ли? Вы ничего в мире не сможете сделать, чтобы заставить меня изменить мой курс.

Машины подошли ближе. Они были большими, как дома, и бронированными, как блиндажи. Этот вид специальной военной технологии принуждения был подобен целаканту: ему не было никакого дела до того, что он все еще существует в настоящем. И все же, как теперь понял Джеффри, это было там с самого начала, скрытая часть его мира, прилично спрятанная от посторонних глаз, пока он не нарушил правила Механизма.

– Это последнее предупреждение вам, - сказал голос.
– А теперь развернитесь.

Это было, когда закончилось топливо. Джеффри никогда раньше не бросал самолет, никогда даже не задумывался о том, что однажды он может столкнуться с возможностью бросить его. Бросить - это то, что случалось, когда что-то шло не так, когда что-то было просчитано.

И все же он был здесь, бросая "Сессну". Он вошел на скорости, чуть превышающей скорость сваливания, с полными закрылками и в последний момент резко развернулся. Колеса чавкали по воде. Самолет быстро сбросил скорость, уткнувшись носом в море, а затем медленно накренился на правый борт, пока законцовка крыла не погрузилась в воду. Двигатель заглох. "Сессна" покачивалась на зеленой зыби Индийского океана в полной тишине, если не считать случайного скрипа корпуса, как будто она всегда ждала своего часа в качестве лодки.

– Спасательный жилет у тебя под сиденьем, - сказал Джеффри. Морской воздух защекотал ему нос.
– Мы должны выбираться отсюда. Она не создана для плавания.

Джумаи вытащила свой спасательный жилет.
– Хочешь сказать, что мы доберемся до этого вплавь?

– Боюсь, выбор невелик.

– В этих водах водятся акулы.

Он кивнул.
– С нами все должно быть в порядке. Механизм, вероятно, уже убирает всех крупных хищников из этого района или подвергает эвтаназии тех, кто не понимает намека.

– Ты надеешься.

– Прямо сейчас быть съеденным - наименьшая из наших забот.

Над головой слонялись машины администраций. В каком-то смысле это было хорошо, потому что означало, что им не придется долго ждать спасения - независимо от того, был ли это Механизм или нет, Джеффри не радовала перспектива провести несколько часов в океане. Плохо, однако, в другом смысле, потому что, как только Джеффри и Джумаи окажутся на свободе, властям не потребуется много времени, чтобы придумать способ взять их под стражу.