Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
Он заставил себя выйти из оцепенения и принял бокал от Санди.
– Прошу прощения за беспорядок, - сказала она.
Джеффри видывал и похуже. На полках, между многочисленными памятными сувенирами Санди и предметами искусства, стояло множество роботов игрушечного размера или их частей, и все они были переделаны. Джитендра разделывал и сращивал, создавая химерических чудовищ. Своим многоногим, сегментированным уродством с выпученными глазами они напомнили Джеффри ископаемых существ из берджесских сланцев.
Даже усаживаясь в мягкое кресло, он
– Ты используешь что-нибудь из этого в войнах роботов?
– спросил Джеффри.
Вопрос Джеффри, казалось, сбил Джитендру с толку.
– В войнах роботов?
– Завтра. Ты сказал, что участвуешь в войнах роботов.
– А, - сказал Джитендра, и что-то щелкнуло.
– Да, это так, но нет, с этими роботами такого не будет. Они созданы для сообразительности, а не для боя. Это мои тестовые установки, на которых я опробую различные когнитивные подходы. Те, что мы используем в войнах... Ну, они больше.
– Он налил себе полбокала вина.
– Совсем немного больше.
– Ты понятия не имеешь, не так ли?
– Санди развалилась на диване, сбросив туфли и положив ноги на сверкающий зеркалами кофейный столик.
Джеффри почувствовал себя в невыгодном положении.
– Очевидно, нет.
Она изумленно посмотрела на него.
– Иногда кажется, что ты живешь на столетие позади всех нас.
– Слонам все равно, какой сейчас век. Им не все равно, какое сейчас время года.
– Я собираюсь к Джун Уинг, - сказал Джитендра, вскакивая и переходя в другую часть квартиры.
– Нужно уточнить планы на завтра. Вернусь через минуту.
Усталость нахлынула на Джеффри, принеся с собой бурлящий прилив всколыхнувшихся эмоций. С каждой минутой он понимал, что больше не может притворяться.
– Не ненавидь меня за это, - сказал он, не в силах встретиться взглядом с сестрой, - но я пришел сюда не только для того, чтобы увидеть тебя.
– Как будто я когда-либо думала, что это так.
Джеффри поднял глаза - он ожидал совершенно другой реакции.
– Ты этого не сделала?
– Ты не можешь вот так просто избавиться от привычек всей жизни.
– Ты сердишься?
Санди склонила голову набок.
– Зависит от того, что это было за "что-то еще".
Джеффри вздохнул.
– Не хотелось тебе лгать, но я был поставлен в положение, когда у меня действительно не было выбора.
– Кто-то надавил на тебя.
Вздох Джеффри превратился в громкий, усталый от всего мира выдох. Он не осознавал, какое бремя взвалил на себя, пока, наконец, не открылся Санди.
– Догадайся, кто.
– Мать и отец слишком далеко, чтобы добраться до тебя так основательно. Что оставляет... Гектора и Лукаса?
Он медленно кивнул.
– Они пришли ко мне на следующий день после рассеяния с предложением. Которое, кстати, я не должен обсуждать ни с одной живой душой.
Он
– Коварные, манипулирующие гадюки, - сказала она, прищурившись, как будто только что откусила что-то кислое.
– Технически это не было шантажом.
– Не ищи оправданий для этих говнюков, которые наступили на тебя, брат.
– Она скрестила руки на груди.
– Послушай, я могу понять, что они не хотят, чтобы имя Юнис вываляли в грязи, но зачем так использовать людей? Почему бы просто не воззвать к их лучшим качествам?
– Я не уверен, что у меня есть такие.
– Ты бы сделал это, если бы они представили достаточно веские доказательства. Но они думают, что все в мире работают так же, как они.
– Ну, послушай, - сказал Джеффри, испытывая странный, необъяснимый порыв защитить Гектора и Лукаса в их отсутствие.
– Что сделано, то сделано. Извини, что не был откровенен с тобой раньше, но, по крайней мере, теперь все открыто.
– Да. За исключением одной мелочи.
– Она пристально посмотрела на него.
– Ты так и не сказал мне, что было в банковской ячейке.
Санди Экинья не знала, должна ли она испытывать благоговейный трепет или разочарование от этой перчатки. Определенно, на вид это был ничем не примечательный предмет: неряшливый и старомодный, из тех, что, если бы она захотела, она легко могла бы найти на дюжине блошиных рынков Зоны. На самом деле, будь у нее время, она, вероятно, смогла бы собрать целый скафандр.
– Это, - сказала она.
– Это, - подтвердил ее брат.
– И только это. Это была единственная вещь в коробке.
– Либо Юнис была сумасшедшей, либо эта перчатка должна что-то значить.
– Я тоже так думаю, как и Гектор. Ты много знаешь о скафандрах?
– Она выглядит старой. И эта грязь лунная, так что даже если эта перчатка была сделана где-то в другом месте, она провела время здесь.
– Ты так легко можешь определить, что это лунная пыль?
– Я чувствую это по запаху. Пороховому. Или как, по словам людей, должен пахнуть порох. Это то, в чем становишься хороша, когда проведешь здесь достаточно времени. Ее почистили, но от следов никогда не избавиться.
– Со смутным предчувствием Санди продолжала разглядывать перчатку.
– Но позволь мне внести ясность. Гектор велел тебе оставить ее там, пока ты будешь навещать меня, но забрать по дороге вниз?
– Да.
– Тогда пока что ты только теоретически нарушаешь его инструкции.
– Уверен, что они так на это и посмотрят.
Перчатка оказалась тяжелее в ее руке, чем она ожидала. Сочленение было жестким, как у проржавевшей латной перчатки.
– Я просто имею в виду, - продолжала она, - что у нас есть некоторая передышка.
– Она просунула руку в расстегнутую манжету, насколько позволяли пальцы.
– В трех пальцах что-то застряло, - сказал Джеффри.
– Я даже не смог просунуть руку за соединительное кольцо.