Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– И я очень сомневаюсь, что Плексус отказался бы от выгодного контракта только для того, чтобы спасти друга вашего друга, - сказал Джеффри, вызвав сердитый взгляд Санди, которая не думала, что он помогает делу.
– До этого не дойдет, - спокойно ответила Джун Уинг.
– Но обе стороны кровно заинтересованы в поддержании сердечных отношений.
– Что меня беспокоит, - сказала Санди, - так это то, что мы будем вам должны за то, что вы вытащите Чаму из беды.
– Все, о чем тебе нужно беспокоиться, это о том, чтобы держать свою семью в узде, Санди. Предоставь это мне, и результат будет удовлетворительным. Но если Экинья Спейс
Санди покачала головой.
– Боюсь, я не имею права голоса в отношении кузенов. Нам остается только надеяться, что Гектор купился на мою историю и не думает, что есть связь между Чамой и перчаткой.
– О чем ты мне ничего не рассказывала.
– По порядку, Джун, - ответила Санди.
Джун Уинг собралась ответить или, по крайней мере, выглядела на грани ответа. Но затем ее лицо застыло, превратившись в парализующую жесткость. Голем сидел перед ними, застыв в позе восковой фигуры. Всякий остаток жизни покинул "клейбот".
– Джун?
– спросил Джитендра.
– Должно быть, нарушилась чинг-связь, - сказала Санди.
– Джун находится за пределами Зоны. Могли ли китайцы блокировать квангл?
– Ничего настолько грубого, но вы уже видели, на что они способны, - ответил Глеб.
Лицо изменилось, к нему вернулась подвижность. Одежда клейбота изменилась и перекрасилась. Теперь они смотрели на мужчину неопределенного возраста и этнической принадлежности, одетого в атласный костюм цвета морской волны. Его лицо было поразительно невыразительным и незапоминающимся, как некое математическое среднее значение всех человеческих мужских лиц. Бледность его кожи была нереально жемчужно-серой, непохожей ни на один реальный телесный оттенок, который можно увидеть за пределами морга. Пустоты его больших темных глаз без зрачков были похожи на отверстия для больших пальцев, проделанные в маске.
– Вы меня не знаете, - сказал он, добродушно улыбаясь, - но я думаю, что мы вот-вот познакомимся поближе.
– Кто вы такой?
– спросила Санди, - и какого хрена вы прерываете мой разговор?
– Целесообразность, - сказал мужчина, протягивая ладони.
– Была открыта связка чинг, выделен запутанный путь. Вместо того чтобы заниматься откровенно утомительной ерундой с открытием второго, я решил использовать то, что уже существовало.
– Я думал, что наша связь должна быть защищенной, - сказал Джитендра.
– Да, - ответил мужчина через мгновение, и его улыбка обнажила беззубую, безъязыкую пустоту вместо рта.
– Это Паны, - сказал Джеффри, адресуя свое заявление Глебу.
– Разве не так? Ты уже говорил мне, что Паны обладают способностью манипулировать квангл-трафиком у всех под носом.
– Это возможно, - сказал Глеб, как будто этого ответа он боялся больше всего.
– Я называю себя Труро, - сказал мужчина.
– И да, в качестве, которое было бы слишком утомительно сейчас объяснять, я действительно представляю Панспермийскую инициативу.
– Он отстает, - тихо сказала Санди.
– Я наблюдала за его реакцией. Он пытается уловить суть того, что мы говорим, но он недостаточно хорош, чтобы полностью это скрыть. Должно быть, сигнал поступает с Земли или из околоземного пространства.
– Мое нынешнее местонахождение не должно нас задерживать, - сказал Труро.
– Но я поздравляю вас с вашей проницательностью.
– Чего вы от нас хотите?
– спросила Санди. Если Глеб
– Ничего. Именно это. То есть я хочу, чтобы вы ничего не делали и ничего не говорили. Я не могу в достаточной степени подчеркнуть важность этого. Я знаю о вашем затруднительном положении - как я мог не знать, когда Чама Акбулут - один из нас?
– и уже предпринимаются шаги по улучшению ситуации.
– Я думаю, мы обо всем позаботились, спасибо, - сказал Джеффри.
– И я думаю, вы неправильно понимаете, до какой степени вы уже втянуты. Чама предпринял это действие со значительным риском для себя, как с точки зрения физического вреда, так и тюремного заключения. Вы, конечно, понимали, что его бескорыстие ставит вас в положение должника?
– Чама вообще не спрашивал нас, - сказал Джеффри.
– Он прав, - вставил Глеб.
– Чама сделал это по собственной инициативе. Никто из нас не согласился бы на это. Включая меня.
– Тем не менее, - сказал Труро, явно не смущенный такой линией аргументации, - вы вряд ли могли ожидать, что Чама поведет себя иначе, когда ему представят факты в их нынешнем виде'.
– Вы хотите сказать, что, поделившись с ним секретом, мы подтолкнули его к этому?
– спросила Санди.
– Зная его характер, вы, должно быть, понимали, что у него был отличный шанс на это. Кроме того, когда появилась возможность, вы все одобрили его действия, сопроводив его к Призрачной стене.
– Мы ничего не одобряли!
– неубедительно пролепетал Джитендра.
– Мы пытались отговорить его от этого!
– До самого конца?
– Мы беспокоились о его благополучии, - сказала Санди.
– Мы старались наблюдать за ним так долго, как только могли.
– И все же долг был накоплен. Чама и Глеб не говорят от имени всей Инициативы, но они были правы, признав важность работы Джеффри по отношению к своей собственной.
– Труро оглядел комнату, все еще улыбаясь своей черной улыбкой-раной.
– У нас есть... рычаги воздействия. Китайцы десятилетиями ощущали холодное дыхание истории на своей шее. Они прожили свои полтора столетия под солнцем - краеугольный камень трехтысячелетней непрерывной государственности. Они совершали чудесные и славные поступки. Но что теперь? Индия поднялась, и теперь настала очередь Африки. Колесо катится дальше. Проблема в том, что подобное состояние не приносит ни цента прибыли. Китайцам нужно новое направление. Итак, то, что они делают, - это возвращаются к тому, что у них всегда получалось лучше всего: к долгосрочному мышлению, к грандиозным имперским амбициям. Излишне говорить, что Панспермийская инициатива не ускользнула от их внимания. Зеленый расцвет - это именно то предприятие, поглощающее жизнь, в которое они действительно могут вонзить свои зубы. Из всех сухопутных и орбитальных государств у Китая всегда были самые теплые отношения с Организацией Водных Наций.
– И как это нам поможет?
– спросил Джеффри.
– Проще говоря, мы очень хотим не обидеть китайцев, а они очень хотят не обидеть нас. Никогда не знаешь наверняка, возможно, мы будем работать вместе ужасно долго. В любом случае, все предельно осторожны при выборе следующего шага, стараясь не сделать ни малейшей вещи, которая могла бы поставить под угрозу будущие маневры. Вот почему маленькая экспедиция Чамы вызывает так много трудностей. Но, я надеюсь, не непреодолимых.
– Вы сказали, что мы ничего не должны делать, - сказала Санди.