Вспомни меня
Шрифт:
Мы попрощались, Терренс пожелал мне хорошего дня и ушёл. Я тоже при нём сделала вид, что спешу, однако дождалась, пока он скроется в коридорах, забрала ту самую половинку сэндвича и убежала, будто совершила преступление. Что ж, по крайней мере, сегодня у меня будет вполне приличный ужин.
Однажды всё изменится
После ночной смены в зачуханной бургерной вставать из постели не хочется совершенно. Я бы пролежала сутки, а то и двое, приходя в себя после бесконечных чанов с липким серо-желтым тестом, пакетами кунжута и духовок, работающих через одно место. Всё же есть приятное в этой работе – деньги. Платят сразу и наличкой. Не надо ничего ждать, не надо растягивать
Я потягивалась на диване, выгибаясь то в одну сторону, то в другую, чтобы меньше чувствовать пружины, впивающиеся в спину. Обычно я кладу плед, но вчера едва хватило сил на то, чтобы этот самый диван разложить и достать из шкафа подушку с одеялом. Телефон рядом стеснительно сообщал, что уже двенадцатый час дня и стоит всё-таки просыпаться. Пока я чистила зубы и принимала душ, закипел чайник. В чашку отправился коричневый порошок из последнего пакетика кофе «3 в 1».
Настроение, на удивление, сегодня хорошее. Я проснулась уставшая, но, несмотря на это, меня не раздражало ни солнце, стреляющее лучами в моё окно, ни поднимающийся ветер, ни пара соседей, бурно выясняющих отношения за стеной. В домашних брюках и растянутой футболке я спустилась вниз за почтой. Кроме счетов в ящик попала целая тонна листовок, бесплатная газета и какой-то умник додумался использовать именно мой ящик как урну, сунув него обёртку от шоколадного батончика. В такие моменты я искренне жалею, что не зарабатываю столько, чтобы снимать квартиру в доме, где есть камеры или хотя бы не бродят такие типы. С другой стороны, я зря жалуюсь, ведь мою дверь никто не поджигал за последние полгода ради дурацкого ролика для соцсетей, а вот соседям повезло меньше – с их дикими воплями ужаса по сети гуляет уже штук восемь видео, и на всех за кадром гогочут подростки.
Вернувшись в квартиру, я всё также неспешно села за стол и продолжила пить свой кофе. Впервые за несколько недель в голове тихо и спокойно. Между глотками я нехотя перебирала почту. Газету можно оставить для картошки, чтобы та подольше не портилась, листовки сразу пойдут в мусор, счета – в ящик с другими важными дурацкими бумажками. Среди макулатуры был ещё и конверт. Ни адреса, ни марки, ни подписи. Что это ещё такое? Я хорошенько его рассмотрела: заклеен аккуратно, сам конверт не из дешёвых – таких на почте не продают. Внутри ещё одна бумага, но плотная. Фото? Открытка? Одновременно я мучилась любопытством и неприязнью – ведь если я попадусь на очередной розыгрыш, это испортит мне настроение. Почтальон его бы не принёс без адреса, значит отправитель сам положил его в мой ящик или же кого-то попросил, чтобы случайно не попасться. В голове тут же начали зреть фантастические теории заговора, преследования и прочие новости для криминальной сводки местной газеты.
Всё же я решила на время оставить эту загадку, и, словно выжидая подходящий момент, позвонила мама:
– Привет, солнышко, – ласково начала она. – Не отвлекаю?
– Привет, – улыбалась я. – Нет, у меня сегодня выходной.
– Выходной? – обрадовалась мама. – Может быть, тогда встретимся? Выпьем кофе, пообедаем. Я так по тебе соскучилась, Дезире.
– Я по тебе тоже, мам, – ответила я, между тем вспоминая, есть ли у меня что-нибудь чистое в шкафу или придётся галопом бежать в ближайшую прачечную, чтобы постирать хотя бы кофту? – Где встретимся?
– В той кофейне, «Бразерс, вроде?
– Да, я поняла, о чём ты, – кивала я. – Давай через полтора часа?
– Хорошо, до встречи, солнышко!
Мама положила трубку, а я начала радостно собираться и совершенно забыла о подозрительном конверте. Может быть, это действительно просто чья-то шутка?
В шкафу всё-таки нашёлся чистый свитер. Под него обязательно нужно надевать футболку или тонкую водолазку, чтобы не замёрзнуть, поэтому я и надеваю его в самом крайнем случае. Джинсы за ночь высохли на сушилке для полотенец, на носках остались мыльные пятна, но это не особо меня смутило – главное, что теперь они хотя бы не воняют. И всё же нужно расправиться
Перед выходом я немного прибралась, чтобы уж совсем беспорядка не было. Занесла в заметки телефона список продуктов и всякой мелочи в ванную, поставила напоминание о стирке и по тревожной привычке трижды проверила график работы на завтра. После неприятной ситуации во вторник, когда я бегала с умирающим телефоном, я ношу с собой зарядку. С чистой совестью и всё ещё отличным настроением я заперла дверь и вышла на улицу.
Ветер сегодня лёгкий и не такой холодный, как мне казалось. По-летнему припекает солнце, несмотря на сентябрь месяц, и на тротуарах блестят остатки луж после ночного дождя. Я как раз попала под него, когда возвращалась из бургерной в потёмках. До «Бразерс» я шла почти вприпрыжку. В наушниках через помирающий динамик играла зажигательная музыка, но даже её шёпота хватало, чтобы моё настроение взлетело до небес.
Я думала о том, что закажу себе из еды и какой буду пить кофе – или, может, сегодня выпить лимонад? – а после встречи с мамой пойду гулять, сделаю всё, что запланировала и следующий день начну с таким же хорошим настроением.
Мама уже ждала меня. Она сидела за столиком на улице, курила и растягивала первую чашку американо с долькой лимона. Странно, пока мы жили вместе, я нормально переносила запах сигарет, а когда съехала, дым стал казаться чем-то удушающим. Я могла начать кашлять, подавленно чувствую себя потом и никак не могу ещё несколько часом отделаться от неприятного смолистого горьковатого привкуса на языке. Не понимаю почему, ведь сама я не курю.
Время второй час дня, так что без особых раздумий я взяла себе сразу обед и всё-таки кофе. Лимонады в меню даже на вид показались слишком сладкими и холодными. Мама с улыбкой наблюдала, как я ем, но сама от полноценного обеда отказалась, зато взяла какой-то десерт.
Сначала она расспрашивала про мои дни, про работу, про отношения и всё такое, что обычно интересует мам. Она выглядела счастливой, вполне радостной, но чем дольше я на неё смотрела, тем чаще в голове мелькала мысль, что мама явно чего-то недоговаривает и, будто ждёт, пока я спрошу сама. Я тянула. Намеренно. Не то что бы меня тяготили чужие проблемы, но заканчивается наш разговор на эту тему всегда одинаково. Мысли стали слишком громкими, и настроение ползло вниз.
– А как у тебя дела? – сдавшись самой себе, спросила я. – Как прошла неделя?
Вот тут её глаза загорелись, блеснули тем самым огоньком, когда получаешь, что хочешь.
– Да что у меня… Всё как обычно, – мама отложила кожаный портсигар с потёртостями на углах и скрестила запястья на краю стола. – Хотя, вот, Риккардо обещал, что мы поедем в Нью-Йорк на выходные, или, если у него всё получится с работой, то полетим в Вегас в следующем месяце.
– Замечательно, – ответила я, а внутри нарастало волнение. – Уже забронировали отель?
– Да, – протянула мама, наклоняясь ко мне. Тут-то мой внутренний голос уже вовсю голосил заветное «я же говорил»! – Понимаешь, у Риккардо сейчас небольшие трудности с деньгами, а внести задаток нужно не позже завтрашнего утра, иначе бронь отменят.
Улыбка и хорошее настроение окончательно покинули меня. Стоило догадаться с самого начала, что просто так звонить мама не будет. Не, конечно, она звонит, если я заболею или что-то вроде того, но чем дольше я живу отдельно, тем чаще у мамы появляются новые Риккардо и тем чаще у них у всех проблемы с финансами. Я в упор смотрела на маму, на глазах невольно наворачивались слёзы, а в голове неумолимо разворачивался «злобный» план – не отдавать всё. В сумке и карманах у меня ровно тысяча долларов. Часть из них я уже распланировала на продукты, чтобы не сдохнуть с голоду, на всякие штуки в ванную, вроде зубной пасты, щётки и мыла, и, чёрт возьми, собиралась оставить немного на проезд. Свободными при этом раскладе – хотя правильнее сказать «из копилки на тёплую пару обуви» – оставалось всего триста долларов. Ладно, всего триста, если не считать обеда и двух кофе, которые мы закажем с собой перед уходом. Их я и положила на стол.