Вспомни меня
Шрифт:
Алли последовала за Хадсоном на второй этаж его пентхауса. Когда они поднялись по лестнице, у нее создалось впечатление, будто она смотрит на галерею в музее искусств. Она умирала от желания поближе рассмотреть огромные полотна, развешанные по обеим сторонам затемненного коридора, ей было любопытно, какие работы Хадсон выбрал для украшения своего дома, но он остановился у первой же двери, открывая ее и жестом приглашая войти внутрь.
И
– Хочешь попкорна?
– спросил он, указывая на профессиональную попкорн-машину, саму по себе уже почти произведение искусства.
Она скептически выгнула бровь.
– Ты знаешь, как этим пользоваться?
Хадсон нахмурился.
– Нет, но я могу сделать так, - он протянул руку, открыл шкафчик и вытащил пачку попкорна для микроволновки. Вид его - такого сильного и властного, и все же совершенного сбитого с толку высокотехнологичными и дорогостоящими приборами - был столь забавен, что ей пришлось сжать губы, чтобы сдержать улыбку.
– Или, возможно, я сумею заинтересовать тебя сладостями?
Когда он открыл следующий шкафчик, ее глаза расширились. Sno-Caps*(8), Twizzlers*(9), Skittles, Junior Mints*(10). И список продолжался и продолжался. Кинотеатр Хадсона по ассортименту сладостей мог соперничать с любым Киноплексом. Алли пожевала нижнюю губу, обдумывая выбор.
– С Swedish Fish*(11) не прогадаешь, - наконец, сказала она.
Хадсон широко улыбнулся и схватил одну из ярко-желтых пачек.
– Одна из любимых сладостей Ника, - забрав iPad с зарядки, он взял ее за руку и повел по укрытому ковром проходу между рядами стульев. Как только они устроились, он провел пальцем по экрану, открывая доступ к внушительной фильмотеке.
– Что хочешь посмотреть?
– Мне все равно, - сказала она, уже разрывая обертку конфет.
– Выбирай ты.
– Пираты Карибского моря? Если память меня не подводит память, ты его хотела посмотреть тем летом.
Он ткнул на иконку с изображением Джека Воробья и усмехнулся.
– Тащилась по Джонни Джеппу вроде бы.
Алли разинула рот.
– Ничего я не тащилась!
Он выдержал ее взгляд, дразня ее улыбкой "ты попалась", пока ее щеки не зарделись. Она опустила подбородок и пробормотала, выуживая конфетку из пакетика:
– И вообще, это был Орландо Блум.
Хадсон хихикнул, нажимая на "Воспроизвести". Нажатием на другую кнопку он погасил свет.
– Без разницы, все равно час и сорок три минуты в темноте, - он положил iPad на свободное сидение рядом и наклонился к Алли. Его голос превратился в низкий шепот.
– Знаешь, я бы стал обжиматься с тобой, как только выключили свет.
– Ты хочешь сказать, попытался бы со мной обжиматься.
– И мне удалось бы это.
– Ш-ш, - шикнула она него.
– Начинается.
К тому времени как Элизабет Свон завопила "Переговоры", Хадсон преувеличенно зевнул. Он потянулся,
Несколько минут спустя ладонь Хадсона пододвинулась к ее груди. Не отрывая глаз от экрана, Алли взяла его руку и сдержанно переложила обратно на плечо. Но даже глядя на экран, она краем глаза заметила его веселую улыбку. Очевидно, он принадлежал к тем мужчинам, которым нравится вызов, и что-то ей подсказывало, что он только что заявил начало игры.
И действительно, по прошествии еще нескольких минут его рука снова начала путешествовать. Но в этот раз он остановился на полпути и подождал. Краем глаза он наблюдал за ней, и поскольку она не выказала протеста, медленно вытянул один палец, плавно обводя вокруг упругой вершинки ее груди.
Алли сохраняла невозмутимость, просто накрыв его руку своей и передвинув обратно на плечо.
Хадсон склонился ближе, позволив губам скользнуть по ее шее.
– Я знаю, что ты делаешь, - прошептал он ей на ухо, царапая зубами мочку уха.
Все еще не отрываясь от экрана, Алли наклонила голову чуть ближе к нему.
– Понятия не имею, о чем ты.
Его язык обвел раковинку ее уха.
– Ладно. Если тебе хочется поиграть.
Алли почувствовала, как костяшки другой его руки погладили ее обнаженную кожу чуть повыше колена. Она опустила взгляд и увидела, как ткань позаимствованной рубашки задирается все выше, движимая его широкой ладонью, которая медленно забиралась меж ее бедер. Ее дыхание прервалось, и все же, как подобает хорошей девочке, она сжала бедра, чтобы помешать ему.
Хадсон застонал в знак протеста, посасывая чувствительную кожу позади ее ушка. Он абсолютно сводил ее с ума - полизывая, посасывая, пощипывая - но она твердо решила не поддаваться на его заигрывания.
Кино было возможностью насладиться тем, чего им не представилось шанса испытать в прошлом.
Семнадцатилетняя Алли ни за что бы не позволила девятнадцатилетнему Хадсону лапать ее в кинотеатре.
Но он чертовски хорошо пытался.
Его рука в считанные минуты вновь оказалась на ее колене, оставляя за собой след из мурашек, когда его пальцы прослеживали край подола льняной рубашки. Легкие точно перышко касания, туда-обратно. Туда-обратно.
– Хадсон, - его имя получилось хриплым шепотом.
– Да, Алли?
– Я хочу...
Он улыбнулся, и она кожей шеи ощутила касание его жесткой щетины.
– Хочешь чего?
– Попкорна.
Губы и руки Хадсона застыли. Он поднял голову, и от выражения его лица ей пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Спустя несколько мгновений пришибленного шока он встал, выругавшись себе под нос, поправляя эрекцию, столь очевидно выпиравшую под ширинкой джинсов. Алли подождала, пока не раздался звук открывающихся шкафчиков, и украдкой глянула через плечо сквозь щель между креслами. В подрагивающем свете экрана она увидела, как он разорвал пластиковую обертку попкорна, закинул пакет в микроволновку и ткнул на пару кнопок. Ждал он нетерпеливо, пробежал рукой по волосам, а затем склонился, наблюдая за вращающейся тарелкой через стекло. Он распахнул дверцу микроволновки одновременно со звуковым сигналом.