Вспомни меня

Роджерс Эми.К.

Хрена с два он будет еще одним мужчиной в ее жизни. Он хотел быть ее единственным мужчиной.

Борясь с желанием вернуться, Хадсон дернул стеклянную дверь душевой кабины и включил краны на полную. Не потрудившись дождаться, пока нагреется вода, он ступил под струи. Ледяная вода ударила в грудь, стекая по прессу на вздыбившуюся эрекцию. Он надеялся, что холодная вода заставит ее обмякнуть.

Ничего подобного.

Он оперся ладонями на гранитную стену и уронил голову вперед, отбрасывая в сторону все мысли и концентрируясь лишь на горячей воде,

бившей по его шее и плечам. Мгновение спустя он услышал, как дверь душевой открылась, и почувствовал, как по его торсу скользнули руки Алли.

– Пожалуйста, - сказала она, прокладывая дорожку поцелуев по его спине.
– Не разрушай это.

Несмотря на свое раздражение и напряжение от сдерживаемых мыслей, он хотел ее.

Хадсон опустил руки и развернулся. Их глаза встретились, и внезапно ему стало плевать на мысли, отравлявшие его разум. Его рука скользнула по ее шее, зарываясь в волосах. Когда пальцы сжались в кулак на шелковистых светлых кудрях, он склонился к ее лицу. Язык глубоко проник меж ее губ, завоевывая и подчиняя.

Алли выгнулась, и он застонал ей в рот, чувствуя, как ее соски задевают его грудь. Его руки блуждали по всему ее напряженному телу, от нежного склона грудей до изгиба талии и вершинок ягодиц.

Пристроив Алли к стеклу, он властно впился пальцами в плоть ее бедер, сгибая ее ноги вокруг своей талии. Эрекция скользнула точно между ее ног. Приняв удобную позу, он прерывисто выдохнул. Она была чертовски горячей и влажной.

Отдавшись во власть примитивных инстинктов, Хадсон изогнул поясницу, соединяя их тела. Беззвучный крик сорвался с ее губ, все ее естество напряглось, принимая его глубже. Закатив глаза, она стиснула его плечи и полностью отдалась ему.

– Открой глаза, - потребовал он.
– Смотри, что ты делаешь со мной, - его бедра выгибались вперед и отступали, отчего член пронзало порочной болью и желанием вернуться в нее.
– Ты обдираешь меня заживо.

Алли встретилась с ним взглядом, раскачиваясь от его толчков. И в этот момент он знал - это нужно ей так же сильно, как и ему. Это не поможет им пройти через те слова, которые должны быть сказаны, но пока что этот контакт кожа-к-коже - это все, что у них было. Он вновь толкнулся в нее, заявляя свои права, и всеми фибрами души он знал, что хочет быть с ней.

Навеки.

Глава 21

У Алли скрутило живот, когда лифт одним махом вознес ее на вершину здания Палмолив, но дело было не в гравитации. Она жутко нервничала. Этим утром Хадсон был в отвратительном настроении, и хотя физическое единение между ними было как всегда потрясным, он все равно казался каким-то отстраненным, когда она уходила на работу.

Образ его в душе, с опущенной головой,

водой, бьющей по напряженным плечам, преследовал ее весь день. Она знала, чего он хотел, и честно говоря, признавала, что начала хотеть того же.

Если бы все было так просто.

И дело было не в том, что приглашения уже разосланы. Да, мама будет чувствовать себя униженной, отзывая приглашения на "главное событие праздников", как она называла его, но последствия действий Алли распространялись куда дальше. В расчет надо было брать и Ингрэм Медиа.

Учитывать, что предложение руки и сердца Джулиана означало не только союз двух людей, но и слияние двух империй. Ее отец упорно работал, чтобы обеспечить плавную передачу полномочий, когда после свадьбы Джулиан встанет у руля. Эти двое в последнее время стали практически взаимозаменяемы. Сделки заключены, контракты подписаны. Колесики закрутились, и это имело куда более серьезные последствия, чем смена поставщика.

Но ультиматум приближался. Это был лишь вопрос времени. И сегодняшнее утро намекало, что его выдвинут уже скоро, возможно, даже сегодня. Алли знала, что с ее стороны было эгоистично желать быть с ним как можно дольше, но она ничего не могла поделать. Она была зависимой, а Хадсон Чейз стал ее наркотиком.

Алли закрыла глаза и попыталась успокоить неровное дыхание, но тщетно. Незнание того, что ее ждет, когда двери откроются, заставляло сердцебиение ускоряться с каждым пролетающим этажом.

Мускусный запах цветов хлынул на нее, как только она вышла из лифта. По меньшей мере две дюжины роз на длинных стеблях стояли в вазе на круглом столе темного дерева в центре холла.

Она остановилась перед ними, бережно касаясь пальцами бархатных лепестков темно-красного бутона.

– Добрый вечер, мисс Синклер, - сказал Хадсон. Он был в столовой, зажигал последнюю из свечей в хрустальных подсвечниках, стоящих в ряд по центру стола.

Подойдя ближе, она осознала, что свечи стояли едва ли не на каждой горизонтальной поверхности. Их подрагивающий свет отражался от стеклянной стены и освещал всю комнату мягким сиянием. Она перевела взгляд обратно на стол, сервированный льняной скатертью, отличным фарфором и хрустальными бокалами.

– Это прекрасно, Хадсон. По какому случаю?

Он посмотрел ей в глаза, и губы его изогнулись в смущенной улыбке.

– Мое извинение за то, что вел себя как засранец.

– Ты приготовил для меня ужин?
– спросила Алли, не в силах скрыть удивление.

Он усмехнулся.

– Не надо меня переоценивать. Я не очень-то умею готовить, и раз уж продлил импровизированный отпуск своей экономки, тебе придется довольствоваться кое-какой едой на вынос.

– Пахнет изумительно, - Алли положила сумочку на спинку дивана.
– Откуда это?

– Spiaggia.

Он помог ей снять пальто, и она оглянулась через плечо, нахмурившись.

– Spiaggia не доставляют на дом.

Он расплылся в самодовольной ухмылке.

– За правильную цену кто угодно доставляет.