Вспомни обо мне
Шрифт:
Монтана лежал в той же позе и не шевелился.
— И долго ты собираешься вот так лежать? — поинтересовалась Кристина.
Он ничего не ответил — только приложил палец к губам. Глаза его были закрыты.
Прямо над ними, расчертив в темноте сложный узор, промелькнула маленькая летучая мышь. Кристина пружинисто поднялась и с шумом забежала в воду. От морской воды жжение между ног сразу же прекратилось, уставшее от испытаний тело ощутило, как с каждой секундой в него возвращается утраченная энергия. Кристина задумчиво поплыла прямо по серебристой лунной дорожке. Руки и
Так смешно все получилось. Глупо и смешно. А она мечтала о какой-то там любви. Вот все как, оказывается. Быстро и просто. И зачем только люди городят вокруг этой любви такой огород? Трагедии пишут, стихи всякие…
Она сама не заметила, как доплыла до буйка. Белый с красным, он мягко покачивался на воде и слегка звенел, как пустая бочка. Кристина немного повисела в воде, подержалась за буек, чтобы отдохнуть, и поплыла обратно.
Когда она вышла на берег, Монтана лежал в той же самой позе и глаза его были закрыты…
14
Какое пиво без креветок
В пещере было темно — и только где-то у самого выхода угадывался свет. Кристине не спалось. Может быть, из-за неудобной позы, а может, из-за духоты. Кроме них с Монтаной, здесь спали еще восемь человек. Вчера, у костра, она не смогла как следует запомнить их по именам, а вернее, по кличкам.
Самой яркой личностью в этой хипповской компании был, безусловно, Джимми — парень, внешне слегка напоминающий Моррисона — кумира семидесятых и солиста группы «Doors». В свое время Кристина смотрела целый фильм, посвященный его нелегкой наркоманской судьбе. Сама она восторгов по поводу его музыки не разделяла. А вот Джимми-двойник старательно «косил» под своего кумира, и у него это совсем неплохо получалось. Во всяком случае, девицы, которых здесь была ровно половина, принимали его на «ура».
Остальных Кристина в темноте плохо разглядела, да ей и не слишком хотелось. После обилия впечатлений она буквально умирала от желания поскорее лечь спать. В конце концов она все-таки заснула — прямо у костра, привалившись к плечу Монтаны…
Кристина осторожно, переступая через спящих, прокралась к выходу. Когда она вышла наружу, у нее едва не вырвался возглас восхищения. Только сейчас, при свете, она разглядела, в каком потрясающе красивом месте они находятся. Открывающийся сверху залитый солнцем пейзаж поражал своим размахом. Казалось, никакой цивилизации здесь и близко нет — только скалы, чайки и синее-синее море…
Вчера они с Монтаной потратили целый час на то, чтобы добраться сюда с ее огромным чемоданом: сначала им пришлось вплавь обогнуть скалу, потом прыгать вдоль берега по камням, а в конце, чтобы попасть к пещере и к костру, взбираться по уступам скал наверх.
Место, которое облюбовали для своего жилища «хипы», было сказочное: ровная площадка на высоком уступе скалы. Здесь же как по заказу находился вход в неглубокую пещеру. Конечно, за дровами для костра приходилось лазить на соседнюю сопку, но в целом здесь было довольно уютно. С трех сторон площадку защищали от ветра скалы, а с четвертой — открывался потрясающий вид на открытое море.
Кристина подошла к дымящемуся еще
При ярком утреннем свете она заметила, что голубое, расшитое бисером платье, которое она вчера быстренько накинула, когда они вышли из воды, все перепачкано углем. Конечно, ей не следовало его надевать, но платье было первым, что ей попалось, когда она открыла чемодан и стала перебирать в темноте свои вещи. «Хорошо бы оно отстиралось, — подумала Кристина, — а то до Марго вместо ее шикарных туалетов доедут жалкие остатки». Кристина представила себе, как Марго всплескивает руками и говорит своим вечно пьяным голосом: «Господи, Кристи! Какая фигня! Неужели я буду ссориться с тобой из-за каких-то идиотских тряпок?» И от этого Кристине стало так стыдно, что она быстро захлопнула крышку чемодана и закрыла глаза.
Вздрогнув от шороха, она открыла глаза. Первой, кто вылез из пещеры, была одна из девиц. Кажется, ее звали Мэри — во всяком случае, так ее называл Монтана. Вид у нее был заспанный и недовольный. Одна прядь в светлых волосах выкрашена в ярко-зеленый цвет.
— Слушай, у тебя пожрать ничего нет? — первым делом спросила она, даже не сказав Кристине «доброе утро».
— Нет, — односложно ответила Кристина и отвернулась.
Девица вернулась в пещеру, потом вышла оттуда с мятой пачкой сигарет и закурила. По виду она была самая обыкновенная «хиппушка». Длинные волосы на прямой пробор, скрывающие щеки… Худая, изможденная наркотиками фигура… Блуждающий, слегка отрешенный взгляд… Равнодушная складка у губ…
Сначала они стояли у костра молча, потом девица обратила внимание на Кристинино платье.
— О, какой классный прикид! — похвалила она. — Сама делала? Где достала такой бисер?
— Нет, не сама, — отозвалась Кристина, — мне его подарили.
— Все равно классно, — сказала Мэри. — Слушай, а ты вообще — системная или нет?
— Как это?
— Ну, прозвище у тебя есть?
— Нет у меня никакого прозвища.
— Просто шляешься?
— Просто шляюсь. Я актриса. Бродячая… — мрачно добавила Кристина.
— Здорово! — искренне восхитилась Мэри. — А ты можешь нарочно заплакать?
— Могу.
— Ну, заплачь.
— Попробую, — пожала плечами Кристина, — вообще-то на голодный желудок трудно.
Она закрыла ладонями лицо, и через полминуты, когда отняла их, из глаз ее градом катились крупные неподдельные слезы. У «хиппушки» сам собою открылся рот.
— Вот это да! — прошептала она.
В этот момент из пещеры, пошатываясь, вышел Монтана и, увидев плачущую Кристину, бросился к ней.
— Что ты, Кристинка? Что случилось?
— Не мешай ты! — накинулась на него Мэри. — Она же нарочно плачет!
— Зачем это еще — нарочно?
— Ну я, я ее попросила! Ты вот смог бы так?
— Я — запросто… — И он скроил такую жалостливую рожу, что девушки просто покатились от хохота.
Монтана неторопливо скинул джинсы и футболку, потом плавки, и принялся спускаться по скалам вниз.