Вспомни ту ночь

Леклер Дэй

Прежде чем она успела высказать ему все, что об этом думает, проснулась Абигайль. Малышка открыла глазки и, сморщив крошечное личико, издала вопль.

— Должно быть, ее организм на девяносто процентов состоит из легких, — заметил Ник. Дани взяла Абигайль на руки.

— Скорее всего, она проголодалась, так что, если не возражаешь, я буду кормить ребенка.

По крайней мере попытается, хотя пока у нее не очень-то получается нормально дать грудь девочке. Но не признаваться же в этом ему! Особенно после

того, что он только что рассказал. Крепко прижимая к себе Абигайль, Дани гордо пошла по коридору к себе в спальню.

— МИСТЕР КОУЛТЕР? Ник вздрогнул.

— Ну, что там у тебя, Гемма?

— ДОНОСИТСЯ ШУМ. — Последовала короткая пауза, а затем он услышал плач Абигайль.

— Это моя дочь. Ее зовут Абигайль. Снова последовала пауза, и Ник понял, что Гемма роется в своем банке данных в поисках слова «дочь».

— ВЫ ПРОИЗВЕЛИ ОДНУ ЕДИНИЦУ ПОТОМСТВА ЖЕНСКОГО ПОЛА?

— Да, Гемма. Произвел. И на всякий случай, чтобы ты знала, миссис Шератон теперь стала миссис Коултер. Она моя жена и мать Абигайль.

— ОДНУ МИНУТУ. ИДЕТ ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ. ВЫ ОБРАЗОВАЛИ БРАЧНЫЙ СОЮЗ С МИССИС ШЕРАТОН?

— Теперь она просто миссис Коултер, Гемма. Можешь вычеркнуть имя Шератон из своего банка памяти. — Ух, до чего же приятно такое сказать!

— МИССИС КОУЛТЕР ПОМОГАЛА В ПРОИЗВОДСТВЕ ОТПРЫСКА ЖЕНСКОГО ПОЛА?

— Она родила ребенка. Да. — Он нахмурился. Ему в голову неожиданно пришла одна мысль. — Гемма, если звук, который ты только что записала, не прекратится через три минуты, немедленно сообщи об этом Дани.

— ПРОШУ РАЗЪЯСНЕНИЙ.

— Этот шум означает, что… э… отпрыск женского пола требует неотложного внимания. Так как дом огромный, Дани может не услышать.

— ЯСНО, МИСТЕР КОУЛТЕР.

— И знаешь еще что, Гемма? — Он было заколебался, зная, что жене явно не понравится его следующее распоряжение. Но какое это имеет значение? Ей и так не нравится все, что он делает последние пять лет. Так к чему нарушать традицию? — Включи систему слежения и немедленно сообщи мне, если произойдет что-нибудь необычное.

— БУДЕТ ИСПОЛНЕНО. ПРИЯТНОГО ВАМ ДНЯ, МИСТЕР КОУЛТЕР.

— Приятного-то ничего и не предвидится, — пробормотал Ник, неохотно покидая свою новую семью.

— МИССИС КОУЛТЕР?

Вздрогнув от неожиданности. Дани проснулась, с удивлением оглядывая комнату, в которой уже стало темно.

— Гемма? Что случилось?

— ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА ИЗДАЕТ ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ ШУМ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ЦЕЛЫХ ДВУХ ДЕСЯТЫХ МИНУТЫ. МНЕ ДАНЫ ИНСТРУКЦИИ ВАС ПРЕДУПРЕДИТЬ.

— Абигайль плачет?

— ОДНУ МИНУТУ. — В следующее мгновение в комнате раздался громкий плач малышки. — ПОЖАЛУЙСТА, ПОДТВЕРДИТЕ, ЧТО ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ ШУМ ОЗНАЧАЕТ «ПЛАЧЕТ».

— Подтверждаю! — Дани как ошпаренная соскочила с кровати.

Она сломя голову помчалась к дочурке, в ужасе оттого, что даже

громкий рев ребенка не смог ее разбудить. Девочка голодна. Усевшись в кресло-качалку около кроватки. Дани неловким движением расстегнула ночную рубашку.

Это будет ее пятая по счету попытка покормить девочку грудью. Впервые она дала грудь Абигайль еще в больнице, в присутствии медсестры, которая подробно инструктировала ее насчет того, что она всегда считала простым — нет, инстинктивным — актом. Оказывается, кормление грудью не менее сложно, чем программирование Геммы; одним инстинктом явно не обойдешься.

— Гемма, ты сказала, что тебе даны инструкции сообщать мне, когда Абигайль плачет?

— ДА. КОГДА ДОЧЬ-МЛАДЕНЕЦ ИЗДАЕТ ГРОМКИЙ ШУМ ДОЛЬШЕ ТРЕХ МИНУТ, МНЕ ПРИКАЗАНО ВАС ИНФОРМИРОВАТЬ. ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ.

— Тебе приказал Ник?

— ДА.

Как ни хотелось Дани отменить распоряжение, но все же здравый смысл взял верх: ведь Ником руководил страх за нее и ребенка. Поэтому она решила не поднимать шум по этому поводу. Ее главная забота сейчас — накормить дочку. Абигайль же отворачивала головку и наотрез отказывалась сосать. Дани пришла в полное смятение.

— Давай же, родная, — нежно умоляла она. — Тебе надо поесть.

Но Абигайль, по-видимому, ее предложение не устраивало. Она плакала, протяжно, жалобно всхлипывая. Затем прильнула к соску, жадно почмокала несколько секунд — и тут же снова отвалилась от груди, залившись отчаянным плачем.

Дани в панике сильно раскачивалась в кресле, не зная, что делать. Ну почему ребенок отказывается сосать? Что не так? Глаза ее наполнились слезами отчаяния, она сделала глубокий вдох, больше похожий на рыдание. Ну за что ей такое?

— МИССИС КОУЛТЕР.

— Да? — Голос ее сорвался на крик; она чуть не расплакалась.

— ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО НЕОБЫЧНОЕ?

— Да, необычное! — рявкнула Дани. По ее щекам текли слезы. — Я никудышная мать.

— МИСТЕР КОУЛТЕР!

В спальне Ника автоматически включился свет.

— В чем дело. Гемма? — Он тотчас проснулся.

— ТРЕВОГА, ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ В ДОМЕ МИССИС КОУЛТЕР.

В комнате послышались крики Абигайль, а также еще один сдавленный всхлип. Дани! Он вскочил с постели, с молниеносной быстротой натянул джинсы.

— Дай изображение! Быстро!

Экран телевизора мгновенно ожил. Телекамера крупным планом показала Дани, сидящую в кресле-качалке и крепко прижимающую к груди малышку. Обе почему-то заливались слезами, громко рыдая. Ник схватил с туалетного столика ключи и спустя несколько секунд уже заводил машину.

Глава ПЯТАЯ

— Дани?

Она повернулась к двери, с трудом подавив рыдание. Перед ней стоял Ник, одетый только в джинсы.