Вспомни ту ночь
Шрифт:
Высвободившись из его объятий, она неспешно сняла свое черное платье, а потом и атласное белье цвета красной розы. В конце концов осталась только заколка. Опустившись на колени перед ним, она вынула и ее; густые темные волосы рассыпались по плечам. Он же оставался по-прежнему неподвижен.
— Ник? — неуверенно прошептала она.
— Господи! Пусть хоть это не окажется вдруг несбыточной мечтой! — Он прижал ее к себе так страстно и в то же время так нежно, что она разрыдалась. То, что произошло потом, в корне
— Ты ведь тоже не можешь забыть ту ночь? — тихо спросил он.
Дани закрыла глаза, из последних сил пытаясь отогнать вновь нахлынувшие воспоминания.
— Но я также не могу забыть и то утро. О, ее ждало жуткое разочарование: проснувшись, она обнаружила, что Ника нет.
— У меня не было выбора. Я должен был уехать. И ты это знаешь.
— Не желаю ничего обсуждать! — Она находилась на грани истерики. — Все, что тогда произошло, — не что иное, как случайная ошибка.
— Но результат этой ошибки — наш с тобой ребенок.
Она бережно положила руку себе на живот, как бы инстинктивно защищая его от опасности.
— Нет! Ребенок — не ошибка. Я хочу его.
— Я тоже, — спокойно откликнулся он. Дани ни на секунду не усомнилась в искренности его слов. Но она-то за девять месяцев уже привыкла считать этого ребенка только своим. И испытала настоящий шок при мысли о том, что Ник, возможно, чувствует то же самое. Но тут же невольно усмехнулась. Ник — и какие-то чувства? И как только такое могло прийти ей в голову? Это равносильно предположению, что и Гемма чувствует.
— Похоже, у нас проблема, — протянула она.
— Вовсе нет. Я уже предложил тебе ее решение. — Он продолжал смотреть на нее все так же твердо; ни один мускул не дрогнул на его лице.
— А что, если я откажусь?
— Не откажешься. У тебя нет выбора. — Он был неумолим.
— Выбор есть всегда, — не уступала она.
— Но только не на этот раз, дорогая. — В его голосе звучала неподдельная нежность. — Ты хочешь, чтобы я выкупил твою долю. Кроме того, хочешь начать собственное дело. Ни то, ни другое невозможно без моего согласия и поддержки.
Она ушам своим не верила. Неужели это говорит Ник?
— И цена твоего согласия — мое согласие выйти за тебя замуж?
Глава ВТОРАЯ
Если Ник и сожалел о том, что ему приходится принуждать Дани выйти за него, то виду он не подавал. Вел себя совершенно невозмутимо.
— Один год, — сказал он. — Это все, о чем я тебя прошу. Ты поможешь фирме стабилизировать объем продаж на внутреннем рынке, и, когда нашему ребенку исполнится год, в день его рождения я куплю твою долю, если ты не передумаешь.
— А как насчет нашего брака?
— Нельзя сохранить
— Нет, скажи мне четко и ясно, Коултер. Ты дашь мне развод?
— Через год ты можешь уехать. Только пообещай, что не очень далеко.
— То есть ты просишь меня остаться в Сан-Франциско?
— Я хочу быть рядом со своим ребенком. — Он сощурился. — Разве я о многом прошу?
Она едва не выпалила «да», но в последний момент сдержалась. Однако он, должно быть, прочитал ее мысли. Как всегда. Боже, сколько горечи во взгляде. Едва заметно вздохнув, она покачала головой.
— Прости. Я не хочу показаться капризной, просто ты застал меня врасплох.
— Ты меня тоже.
— Знаю, — прошептала она. — Только… ты предъявляешь требования.
— Разумные требования. Нравится тебе это или нет, но у тебя будет ребенок от меня.
Все еще сидя на карточках около нее, он протянул руку к ее животу. Правда, в самый последний момент что-то его остановило, и он так и не дотронулся до нее. Все ясно: ему до смерти хочется дотронуться до их ребенка, почувствовать, как в ее животе растет новая жизнь. Но уже через мгновение выражение его лица снова стало непроницаемым.
Ник отодвинулся от нее, опуская руки, но Дани, поддавшись порыву, схватила их и крепко прижала к своему большому круглому животу. Он стиснул зубы, полузакрыл глаза, и густые ресницы скрыли слезы, сверкнувшие в бездонной синеве его глаз. Нежно-нежно гладил он своими большими сильными руками мягкую округлость ее живота, и она наслаждалась теплом, которое приятно разливалось по всему телу от его прикосновений.
— Это ребенок так толкается? — изумился он, ощутив несколько довольно сильных ударов. — Тебе больно? — тихо спросил он, почти касаясь губами ее уха.
— Да нет. Хотя ради ребенка можно все вытерпеть.
— Ты рада… рада этому?
— Я давно хотела детей. Но Питер… — Ник застыл в неподвижности, и Дани поняла, что сейчас не самое подходящее время обсуждать ее не слишком удачный брак. Она неловко пожала плечами. — Да, Ник. Я очень счастлива, что у меня будет ребенок.
— Ты только не слишком рада, что отец — я.
— Я этого не говорила!
— Это и дураку ясно.
— Новый год был…
— …ошибкой. Да, ты уже говорила. Ей не понравился его тон, и она снова попыталась объясниться:
— Ситуация вышла из-под контроля. — И мысленно добавила: «Если не сказать больше».
— Да, уж точно, заранее ничего не планировалось. А твои родители… Они, должно быть, уже знают, что ты в положении?..
— Пожалуй, это было бы трудно скрыть, — сухо заметила она.
— Им известно, что отец — я?
— Нет.
Он расплылся в довольной улыбке. Ох уж эти губы! В ту незабываемую ночь она страстно их целовала, отбросив всякий стыд.