Вспомнить будущее
Шрифт:
– Немедленно уймите своего пса!
Договорюсь с животным – сама.
Иное дело, что в клинике – очень много неприятного. Тупоголовые блондинки приносят усыпить собаку. Когда спрашивают, зачем, – безмятежно улыбаются:
– Надоела.
Много «ничьих» пациентов. Подберут пенсионеры или дети на дороге раненого зверя – несут:
– Помогите!
Платить, естественно, нечем. А бесплатно коммерческая медицина не лечит.
Мне ведь – секретарю! – придется улыбаться клиентке-блондинке. Той, что принесла убивать совершенно здорового зверя. А неплатежеспособных стариков с умирающими котами
Я с ума сойду.
Может быть… может быть… Тоже работа с животными – но совершенно иное?
Идея, что вдруг пришла мне в голову, казалась совершенно безумной.
Я немедленно себя оборвала: «Машка, не чуди! Не получится ничего! Да и деньги – откуда?!»
Но чем более нереальным виделся мой проект – тем сильнее хотелось его осуществить.
К тому же небеса мне благоволили. Хотя зря я пишу: «небеса». Не ангелы до меня снизошли. Демоны.
Пару дней спустя (я продолжала фантазировать, как именно буду осуществлять свой прожект – хотя совершенно не представляла, откуда возьмутся на него средства) ко мне явился Степашка. Бестолковый, милый и нескладный, словно беспородный щенок. Вручил мне тортик, котам – элитного корма (знал уже, как меня задобрить). Слопал тарелку невкусного бабушкиного борща. А когда пили чай, похвастался:
– Я базу данных телефонной сети взломал.
Степан по-прежнему сходил с ума от компьютеров, в институте у нас считался звездой (слегка малахольной). Но практической пользы от его увлечения не имелось. «Написал бы какую-нибудь программу золотую, – шевелила его я. – Антивирус, например, универсальный!» Но Степашка оказался непробиваем. Только улыбался беспечно:
– Не хочу. Мне это неинтересно.
Его, видите ли, чистая наука интересовала. А если в сети хулиганил, то по мелочи, исключительно для удовольствия. Нет бы взломать навороченную систему защиты крутого банка. И теперь: взял и разбомбил телефонную базу данных. На что она нужна?
Впрочем, Степашка объяснил:
– Знаешь, зачем? Мой профессор (обожаемый его Лопаревич, заведующий кафедрой) пожаловался, что телефон опять подорожал. Каждый год расценки повышают! Ну, я и решил ему помочь. Влез в базу и превратил его в льготника. Вполовину меньше он теперь будет платить. Как ветеран войны. Круто?
– Глупо, – охладила Степашкин пыл я. – Они там, на телефонном узле, быстро во всем разберутся. А твоего профессора еще в мошенничестве обвинят.
– Куда им! – отмахнулся однокурсник. – Даже не заметят. Это Центральный округ, у них самая большая в городе телефонная база! А если и найдут: причем здесь Лопаревич? Они сами ошиблись. Профессор мой неправильную квитанцию от них получил.
– А что сам Лопаревич тебе скажет? – прищурилась я.
– Ругаться будет, – простодушно усмехнулся Степашка. – Знаешь, как он орал, когда я два его гаишных штрафа уничтожил, бесследно? А когда голос уже сорвал, попросил: «Научи, как ты это делаешь!»
Парень подбоченился, добавил гордо:
– Очень, между прочим, приятно, когда можешь чему-то профессора научить.
– Ох, Степан. Твою бы энергию – да в мирных целях! – вздохнула я.
Он фыркнул:
– Ты сейчас говоришь как бабуля твоя.
– Бабуля моя об общественном благе печется, – отмахнулась
– Но я не хочу быть миллионером, – совершенно серьезно ответствовал Степашка.
Любой другой скажи такое – не поверила бы. Но Степан – он, правда, не от мира сего. Во всем.
Я улыбнулась:
– А для меня заработать миллион – слабо?
Схема, что придумалась, – за минуту, с ходу! – оказалась простейшей.
Дано: телефонная база данных. С адресами, фамилиями, суммой – действительно, немаленькой, бабуля тоже ворчала. Всего-то нужно: банковские реквизиты изменить. На свои собственные. Да подменить квитанции.
– Классная идея! – восхищенно взглянул на меня Степан.
К счастью, он, как и я, оказался не из тех, кто рассуждает про законность, мораль и прочие глупости.
– Допустим, ты скачиваешь эту телефонную базу на свой компьютер… – рассуждала я. – Мы меняем реквизиты, распечатываем новые квитанции, разносим их по домам.
– Но зачем? – Он взглянул удивленно. – Это ж сколько мороки!
– А как?
– Да просто! Пусть на узле телефонном все для нас сами сделают. Я прямо в базе данных внесу изменения в реквизиты! Централизованно!
– Да ладно. Не сможешь! – подначила я.
Степка схватил со стола салфетку, написал формулу, нахмурил брови, перечеркнул, начертил несколько цифр и символов снова… Задумчиво произнес:
– А я говорю: смогу. За пару ночей.
Впрочем, триумфальная улыбка быстро сменилась унынием. Пробормотал:
– Но… если в больших масштабах… они быстро обнаружат, конечно.
– Насколько быстро? – нахмурилась я.
– Ну… Там же примерно знают – когда народ счета оплачивать идет. Недополучат денег – и сразу забьют тревогу. Или даже раньше. Если кто-то бдительный обратит внимание, что реквизиты не те.
– Сам говорил, что у телефонной сети Центрального округа – абонентов прорва. Как минимум миллион, – заверила я. – Пусть обнаруживают. Но пока они будут очухиваться, хоть тысяч десять народу заплатят не им, а нам!
– А как мы будем деньги снимать? – еще больше насупился парень. – Счет арестуют сразу. А владельцев повяжут.
– Обижаешь, Степан, – улыбнулась я. – Не забывай, мы с тобой – партнеры. Равноправные. Ты – придумал гениальный способ: откуда взять. Я уж тоже постараюсь. Сделаю так, чтоб снимать было безопасно, и все концы в воду.
– Но как это можно? – Он взглянул удивленно.
Ни к чему посвящать его в детали.
– Не морочь себе голову, – твердо произнесла я. – Твое дело – изменить реквизиты. Когда я скажу. А об остальном – не беспокойся.
Алкоголик алкоголику рознь. У меня для них целая шкала. От начинающих (кто пьет по выходным и праздникам) до полных дегенератов. Ни первые, ни последние меня не интересовали. Нужен был кто-то из середины, но ближе к концу.
Для охоты я оделась неброско. Выпивохи нынче стали осторожны, с откровенными красотками не знакомятся – боятся, что клофелином отравят. Иное дело – прилично одетая девушка с доброй улыбкой. Ей можно (спьяну) и про переустройство мира поведать, и на горькую судьбину пожаловаться.