Вспорхнувший воробей
Шрифт:
Алексей превращался в факел, однако не чувствовал боли. Он не отрываясь глядел на пылающее сердце, которое держалось и билось до последнего… как глаза Марины. Огонь был беспощаден и вскоре поглотил сердце, оставив от него лишь горсть пепла, а Алексей… ждал, когда огонь заберёт и его. Он догадывался, что произойдёт дальше.
«Ну конечно же», – подумал он и даже улыбнулся, обнаружив себя на коленях перед бриллиантом. Камень всё так же был прекрасен, переливался на свету и блистал всеми гранями.
– Красавец! – сказал Алексей, вставая и обращаясь к драгоценности.
Плакать и безутешно рыдать, как в тот раз, не хотелось. В голове почему-то всплыли последние слова Марины: «В мыслях своих ты порой заходишь
Он подошёл к камню и прикоснулся к одной из граней. Она была гладкой и холодной. «Идеал! – восхищённо подумал Алексей. – Но всего лишь камень – бездушный, неживой». «Не становись таким же!» – раздался в голове звонкий голос Марины.
Алексей закрыл глаза и увидел её – живую, целую и невредимую. Она была в том же лёгком, коротком небесно-голубом платье и смотрела на него своими глубокими, чистыми глазами, улыбалась и… была прекрасна! Будто богиня, нимфа или принцесса эльфов! Сначала Марина молчала, просто глядя на Алексея, а потом вдруг порывисто обняла его, как будто перед расставанием.
Они долго так стояли, словно хотели запомнить эти объятия навек. Образы, идолы, статуи. Они могут быть прекрасны, идеальны, божественны, и всё же они всего лишь камни – холодные, бессердечные, бездушные и хрупкие порой. Они вызывают восхищение, но… не более того! Люди – живые, сердца их – пылкие, и нельзя, чтобы они сгорали, черствея и каменея. Они ведь достойны, они ведь хотят – того, что по праву заслуживают!
…Сказочно-прекрасный свет, проникающий даже в самые отдалённые и тёмные уголки души, – он должен быть в жизни каждого. Любой из нас, живых, нуждается в тайнах, секретиках и в том друге, благодарном слушателе, замечательном собеседнике, с которым будет делить их. Чтобы встречаясь, вы находили счастье во всём: разговаривая о мелочах, многозначительно молча или мимолётно переглядываясь. В разлуке же одаривали бы друг друга бесценными подарками: уверенностью, которой хватит на двоих, и нежданными, но прекрасными мыслями, словами, стихами. В жизни каждый достоин ощущать доброту, нежность, ласку и понимание, лицезреть красоту, эту тонкую, загадочную, чувствительную и светлую натуру, улыбающуюся, но очень серьёзную леди. Так что – ищи своего золотого человека, свой бриллиант среди людей! Ищи ежесекундно, озираясь каждый миг, и не упусти – не упусти его – этот идеал, совершенство и негасимый свет!
После этого Алексей проснулся. Окончательно.
Глава 7. Пробуждение
Белый потолок, бежевые стены, рыжий ковёр. В комнату льётся ослепительный свет – новый день в разгаре. Алексей щурится от яркости и сладко потягивается на своём диване. Уже далеко за полдень.
Оглядевшись, Лёшка заметил провод, будто змейкой об-вившийся вокруг его шеи. Он вытаращил глаза в лёгком испуге, но потом улыбнулся и рассмеялся: ночью он забыл убрать наушники. Телефон валялся тут же. «И как это я не раздавил его во сне?» – подумал ещё сонный Алексей. На часах 13:25. «Ну и соня!» – без злобы обругал он себя. По телу побежали мурашки. Он осторожно повернул голову и шумно выдохнул: «Слава богу!» Воробья не было. Лишь не покорившийся детектив лежал рядом.
– Наконец-то! Я проснулся! – не в силах сдерживаться, прокричал наш герой. – А тебя, – добавил парень, обращаясь к книге и косясь на закладку, бывшую всё в том же месте, – я сегодня же прочту.
Алексей сорвал с себя простыню и вытянулся в струнку, вдохнув полной грудью. Мышцы отозвались лёгкой и приятной болью, и он даже тихо застонал от удовольствия. «Что же это было? Ведь назвать сном… язык не повернётся?» – думал лежащий на диване, часто хлопающий глазами человек с непонимающей миной на лице. В голове всё вертелись последние фразы ночной сказки. Или кошмара? «Почему же это меня так
«Всё не так уж и сложно, как кажется, только… Не надо усложнять жизнь… Она ведь и так не простая штука…» – услышал он внутри себя слабый голос Марины.
И после этого в горле почему-то встал ком. «А теперь, теперь-то что?» – с надеждой прокричал он, но ответа не было. И сил у Алексея тоже не было. Захотелось плакать. Хотя – зачем? Он не обижен и не оскорблён; ему не грустно, не досадно, а тогда – зачем лишний раз увлажнять подушку солоноватой водичкой? После такого короткого размышления захотелось смеяться: бегать, прыгать, кружиться, радоваться и кричать от счастья. Но опять же – зачем? Что он, выиграл миллион, его любимая ответила «да» на его предложение руки и сердца или он, на худой конец, получил долгожданный диплом бакалавра? Да нет вроде. Чего же всё-таки требует эта проказница-душа? НИ-ЧЕ-ГО. И в то же время – ВСЕ-ГО. Плакать навзрыд, но смеяться, как безумный; молчать как рыба или партизан, но говорить, рассказывать, нести чушь и пургу, плести околесицу, как в доску пьяный; лежать, будто смертельно больной, которому всё безразлично, но бегать, прыгать, кружиться, лазать по крышам, деревьям, ища выход той немыслимой энергии, что бурлит внутри. Чувства перемешались настолько, что трудно выбрать что-то одно. Солнце заливает комнату, ещё один погожий денёк настойчиво приглашает на улицу. Что ж, последуем мудрому совету, и вон с дивана, вон из квартиры, вон из города в поля, леса, к реке или морю! Оброненные слова, вспорхнувший воробей, «не совсем неправда». Что за ответ на такой, казалось бы, лёгкий вопрос? Думай! Думай, Алексей! Размышляй, мой герой! Мысли, копайся, вороши! Волнуйся, нервничай, не находи себе места, не переставай задавать вопросы: неужели, а вдруг, вправду ли?.. Не упускай нить тех оброненных слов, того вспорхнувшего воробья. Карауль, не разбрасывайся попусту! В этом и есть вся сложность жизни и вся простота существования.
Житие Анжелики
Глава 1
Я проснулась. Проснулась, значит, я. Только – зачем же я снова проснулась? Опять прятаться, дрожать от каждого звука, пугаться каждого шороха, сидеть в своей каморке и бояться не то чтобы нос высунуть, но даже пискнуть ненароком. Эх… Ладно! Как бы ни было трудно, попытаюсь отвоевать у жизни ещё хоть один денёк для себя. Запасов хватит на неделю, и, если, конечно, меня не убьют раньше, она должна пройти спокойно.
Я умылась и приступила к нехитрой, но очень вкусной трапезе, как вдруг…
– Здравствуйте, – послышался чей-то голос.
«Неужели и сюда проникли? – подумала я и забилась в угол. – Ну всё – пропала старая мышка».
– Прибейте лучше сразу! Только умоляю – не мучайте! – сказала я, готовая встретить смерть даже здесь, в самом тёмном закутке своей норки.
– Не собираюсь я вас убивать, а тем более – мучить! – заверил всё тот же голос.
Я немного успокоилась. Он (голос) показался мне добродушным, мягким, даже приятным, но… «Нельзя терять бдительность! От этих людей всего можно ждать!» – сказала я самой себе и тихонько вышла из укрытия. Осмотревшись, заглянув во все потаённые уголки своей «квартирки», я застыла в растерянности, так и не обнаружив моего неожиданного собеседника.
– Эй! – пискнула я чуть слышно. – Где вы? Кто вы?
– Не пытайтесь меня отыскать. Здесь только мой голос, а принадлежит он Автору, писателю, который хочет поведать миру о вашей жизни.
– Чего? – опешив, я недоумённо захлопала маленькими глазками. – А вы, часом, не сошли с ума? Я ж не святая, чтобы моё житие имело хоть какую-нибудь ценность.
– Как знать… – философски заметил Автор. – Да и обязательно ли быть служителем церкви или знаменитостью, чтобы твои воспоминания увидели свет.