"вспоротый живот кубанской креолки."
Шрифт:
Хорошая сталь! Тэдди научил меня разбираться в холодном оружии. Я повертел в руках смертоносный предмет и коснулся лезвия пальцем. Холодно. Холодная сталь. Горячая женщина.
– Что ты делаешь?????
– испуганно дернулась Кончита, когда я дотронулся до ее разгоряченного тела лезвием стилета. Не кончиком! Плашмя.
– Что сейчас чувствовала?
– ответил я ей встречным вопросом, - Приятную прохладу? Тебя возбудило прикосновение холода стали?
– Ну… Я никогда такими вещами ни с кем не баловалась, - засмущавшись призналась креолка, и тут же добавила, - Да и ты, никогда… Но если хочешь, если тебе это нравится… Сказать честно, меня это возбуждает.
– Давай попробуем?
– предложил я, свешивая ноги с кровати и вставая.
– Хорошо…
Я дотронулся до шеи креолки кончиком клинка, и плавно и медленно повел его вниз. По разгоряченному телу Кончиты, прямо на моих глазах покатилась волна наслаждения. Ее бархатистая кожа покрылась мурашками. Я провел клинком между ее грудей, по животу, затем к окруженному черным ореолом волос лобку. Креолка задрожала от накатившей страсти. Острие клинка медленно поползло вверх, я нежно приобнял Кончитту в районе лопаток, и когда стилет оказался в районе ее левой груди, заученным движением, как учил меня Тэдди, вогнал его в тело девушки по самую рукоять.
На прекрасных глазах страстной креолки отразилось удивление, недоумение и что-то, похожее на детскую обиду. А как ты хотела детка? Ты уже отработанный материал! Или ты наивно полагала, что мы отчалим в Нью-Йорк, пока полковник Гонзалес будет еще спасть, и проснувшись ему некому будет задать вопросы, по поводу своего внезапного и длительного сна? Но вслух я ничего не сказал, ибо наслаждался картиной того, как жизнь покидает это страстное женское тело. Глаза креолки стекленели, изо рта потекла струйка крови. Отлично! Я уложил свою жертву на диван и стал одеваться. Чем раньше я отсюда уйду - тем лучше. Нужно еще не забыть переставить кадку с пальмой с окна на пол. Кадка - сигнал для клиентов. Если она стоит в окне - проститутка занята с клиентом. Если окно чистое - заходи и пользуйся телом за определенную плату.
Ну, вот и порядок! Осталось добавить два последних штриха. Я выдернул стилет, из тела мертвой креолки, с трудом подавив в себе желание, овладеть ее мертвым, но еще теплым прекрасным и обольстительным телом. Окровавленный стилет я вложил в руку спящему Гонзалесу. Теперь, достанем из кармана его мундира визитную карточку, испачкаем в крови Кончиты, и забросим под кровать. Это на тот случай, если он проснется до того, как к креолке кто-нибудь зайдет на огонек. Отличная тема для повстанцев и газетчиков - "Изувер-испанец убивает юную креолку!". Кажется все. Ах нет! Пальма! Я снял кадку и поставил ее на пол. Открыл защелку входной парадной двери, и быстро, подхватив сумку с фотоаппаратом, выскочил на улицу. Теперь обратно через портовый квартал, а там … Там еще есть кое-какие дела, а фотографии нужно сегодня же передать консулу….
Коррида без правил.
Капитан Альфонсо Лопес, еле дождался, когда американец выпорхнет из квартиры Кончиты. За эти несколько часов он постарел лет на десять не меньше. Да, он выполнял приказ своего начальника полковника Гонзалеса, но кто, кроме них двоих знает об этом приказе? И что делать, если этот наглый гринго убил его начальника? Но Родриго Гонзалес отдал четкий приказ - операция будет убедительной, только если он сам рискнет своей жизнью, ибо американцы не дураки. Может этот Фрэнки, и не способен просчитывать на несколько ходов вперед, но начальники этого Фрэнки,
Дверь в квартиру креолки оказалась не заперта. Полковник Гонзалес лежал на полу с окровавленным стилетом в руке. Креолка была мертва, и была убита, по всей видимости, этим стилетом. Капитан Лопес закрыл дверь на засов, и на ватных отказывающих ногах рванул к своему начальнику, бухнувшись перед ним на колени. ДЫШИТ!!!! Значит, эта креольская дрянь опоила его той самой смесью, о которой говорил ему полковник. И запах тот же - сладковато-карамельный. Капитан достал из внутреннего кармана фляжка, открутил крышечку, и влил часть ее содержимого в рот полковнику. Тот закашлялся, но большую часть проглотил. Четверть часа. Четверть часа нужно прождать, прежде чем эта смесь нейтрализует то снотворное, которым опоили его шефа. За это время нужно тщательно осмотреть комнату этой креолки.
Первое, что нашел капитан - окровавленную визитку полковника под кроватью мертвой девушки. На первый взгляд примитивно, но… сейчас не те времена - сейчас играет роль не разум, а эмоции. Настрочит какой-нибудь газетный писака статью про злодеяния испанцев, сравнит их с инквизицией - и привет - неделя волнений в городе обеспечена. И поэтому столь примитивный трюк американца сработает на все сто процентов, или даже на двести.
Следы от кнопок на деревянной стене. Края документов в сумке полковника исколоты. Весь набор документов на месте. Мертвое тело "виновницы" торжества. Хороша! Альфонсо знал эту девушку не понаслышке - пару раз хаживал к этой представительнице полусвета. Ну что ж, она сама выбрала свой путь - никто не заставлял ее, подмешивать зелье Родриго Гонзалесу. В конце концов, это могло оказаться не снотворное, а банальный яд.
Наконец, его шеф проснулся и практически пришел в себя:
– Что с гринго?
– сразу же спросил он.
– Наш человек повел его от подъезда, - ответил капитан, - Думаю, что этот американец особо таиться не будет и направится туда, где его уже видели - в американское консульство.
– Неплохо бы подвериться…
– Узнаем чуть позже. Меня интересует сейчас другое - что будете делать вы полковник?
Родриго задумчиво посмотрел на зашторенное розовыми занавесками окно. Помолчал минуту. Ответил:
– Мне придется дождаться начала скандала. На Кубе. Если я сейчас упорхну в Мадрид - американцы могут заподозрить, что мы подсунули им липу. Я должен вести себя естественно. Убраться в "панике" с места "преступления". Командироваться в какую-нибудь глухомань, где приезжие мстители будут видны издалека.
– А если не приезжие?
– задал резонный вопрос Альфонсо, раскуривая "вегуэрос".
– Тогда такова моя судьба, - отрезал полковник. А потом добавил - Попробую убраться уже сегодня в Сантьяго пароходом. Не прячась. Мне бы дотянуть до начала войны - там уже будет не до этого…
– Хотелось бы верить, что наши жертвы не были напрасны, - мечтательно произнес капитан, помогая своему шефу подняться с пола.
– В данном вопросе мы можем полагаться на три вещи - наш ум, наши поступки и милость Божью. Если все удастся, то мы отведем удар американцев по Гаване - ни один здравомыслящий моряк не поведет свои корабли под то число береговых орудий, которые мы нарисовали на схемах. То, что половины из них нет, и никогда не будет - другой вопрос. Пора отсюда убираться, Альфонсо, мое "преступление" должно быть "раскрыто".