Вспышка молнии за горой
Шрифт:
Хотел бы
Приемник прижать к груди, чтоб частью музыки стать.
Со мною такое случается часто – и жаль, я не в силах
Поймать то, что слышу,
И в эти стихи
Вписать.
Увы.
Не могу.
Только одно и могу – сидеть здесь и слушать,
И печатать жалкие, маленькие слова -
В такт
Чужому величью
Бессмертия.
Но вот – закончилась музыка.
Я на руки свои смотрю.
Машинка
Умолкла -
И становится
Разом и здорово очень,
И очень скверно.
Hungaria, Simphonia Poem # 9 by Franz Liszt
Разгрузка, товаров
Я закончил
Свою девятичасовую смену -
Кладовщик в магазине,
Зеленый халат,
Я катил свою тележку с товарами
Туда и сюда по переполненным залам,
Терпел тычки продавщиц-невротичек
И покупательниц злобных.
И когда я вернулся домой, в нашу квартиру,
Ее там не было.
Снова.
Я отправился в бар на углу.
Там она и сидела.
Она подняла глаза – и мужики
Так и брызнули в стороны от нее.
«Тихо, Хэнк», – сказал бармен.
Я сел с нею рядом.
«Ну, как оно?» – я спросил.
«Послушай, – сказала она, – я
Здесь совсем недавно».
«Мне пива», – сказал я Бармену.
«Прости», – сказала она.
«За что же? – спросил я.
–
Это славное место. Захотела зайти -
Я тебя не виню».
«Да что с тобой? – спросила она.
–
Пожалуйста, не сходи с ума».
Я медленно допил свое пиво,
Поставил стакан и вышел.
Вечер был великолепен.
Я оставил ее в точности там же,
Где и нашел когда-то.
И хотя ее платья еще висели в моем шкафу,
И, ясно, она собиралась прийти за ними,
Все было кончено.
Все. Я с этим покончил.
Я отправился в бар другой,
Сел и спросил пива,
Понимая -
То, что когда-то считал я тяжким,
Оказалось вдруг очень легко.
Я получил свое пиво и отхлебнул.
И пиво это на вкус оказалось лучше любого,
Что пил я
За долгие два года, прошедших
Со дня нашей первой встречи.
Unloading the Goods
Тренер лошадей из Саратоги
Это случается, если я просто
Тихонько себе стою и наслаждаюсь жизнью,
Случается снова и снова…
Кто-то подходит и заявляет:
«Привет, а ведь мы знакомы!»
Говорят они
С чувством и удовольствием,
Ну, а я-то в ответ:
«Нет-нет, вы просто
С кем-то меня спутали!»
Но они так настойчивы -
Мне их не провести:
Я сидел на рецепции
В
Я был тренером лошадей
В Саратоге, работал кондуктором
В Филадельфии,
А может, играл в каких-то
Малоизвестных фильмах.
Я улыбаюсь, сам не желая.
Мне это нравится.
Приятно быть самым обычным
Старикашкой,
Представителем расы людской,
Славным таким стариканом, который
Все еще трепыхается…
Но поневоле приходится объяснять -
Нет, вы ошиблись, я совершенно не тот.
И я ухожу,
А они смотрят мне вслед -
Смущенно и подозрительно.
Странно, однако, если
Я просто стою,
Не наслаждаясь жизнью,
Мучусь заботами повседневными,
Переживаю о неприятностях мелких, -
Никто не подходит ко мне, и никто
Не принимает меня за другого.
Толпа – она чувствует тоньше,
Чем можно
Себе представить, -
Приливы,
Отливы,
И жизнь,
И смерть.
Время идет,
И мы меняемся с каждым мигом -
К лучшему или нет.
А люди
(Ну, точно, как вы или я)
Любят время успехов,
Огонь в глазах,
Вспышку молнии
За горой.
Совершенно точно известно -
Человека
В совершенном отчаянии
Никто
Никогда
За другого не примет.
Так что -
Пока ко мне
Подходят
И путают с кем-то,
Живым и здоровым,
Смею надеяться,
Что в неком глубинном смысле
Я тоже
Жив и здоров…
Saratoga Hot Walker
Шестидесятые?
Не очень-то много
Я помню
О шестидесятых.
Я работал на почте,
В ночную смену,
По двенадцать часов…
Но, помню,
Однажды
Мой друг
Привел меня в гости
К приятелю своему.
Дом его
Выглядел странно -
Его раскрасили
В красный И желтый,
Зеленый и ярко-синий.
Яркие пятна
И линии
Разбегались
Во все стороны
И накладывались друг на друга
Очень психоделично.
В доме было
Полно народу.
Люди лежали,
Почти что
Не шевелясь.
Казалось,
Все они спали,
Хотя было рано -
Всего-то Час ночи.
«Это -
Прекрасные люди», -
Сказал
Мой друг.
«Да, – я ответил, -
Многие девушки
Правда
Смотрятся очень даже».
Ощущая себя
Жутко умным,
Я подошел
К самой красивой.
У нее были длинные
Светлые волосы