Вспышка: Схождение благодати
Шрифт:
Скидав все в рюкзак, и вытащив на лестничную клетку велосипед, Ярослав отправился в путь. Из-за бесконечных петляний, ввиду полного нежелания попадать на большие улицы с тем ужасом, который на них творится, путешественник добрался к загородному шоссе уже только к вечеру, зато обошлось без приключений. Мчась на перегонки с заходящим солнцем, он пролетел оставшийся путь и уже в сумерках подкатил к железным воротам летней резиденции старших представителей семейства Литониных.
– Ой, Ярик, ой родной мой, сыночек, в порядке, – обрадовалась мать и крикнула мужа – Олег!!! Сын приехал!
Они обнялись,
Пока Ярослав отмывал дорожную пыль, отец спросил:
– Что там происходит? Сосед говорит война началась?
– Нет никакой войны, – замотал головой сын, отфыркиваясь от воды, – но лучше уж война, чем то, что сейчас творится, сначала вспышка была и как землетрясение, еще гул такой низкий, тут, наверное, тоже самое было?
Отец утвердительно кивнул.
– Потом люди попадали, не все правда, и начали дергаться как в припадке каком… – продолжил было Ярослав, но осекся, увидев разом помрачневшего отца – что-то случилось?
Отец отвел взгляд и ответил:
– Да, со мной тоже такой припадок был, мать перепугалась, хорошо быстро закончилось, только ничего такого не помню, вроде только стоял, потом смотрю уже на стенку на полу, а Даша рядом плачет…
Сели за стол при свечах и керосинке. Пока ужинали, Ярослав рассказывал про то, что происходило по всему миру, постоянно посматривая на отца, боясь заметить какие-нибудь изменения, но все вроде было нормально. Насколько, конечно, это в принципе возможно при той ситуации, в которую погрузился весь мир.
Ярослав был крайне измотан поездкой, и отец разогнал всех спать, утро вечера – оно мудренее.
Утро оказалось не только мудренее, но и больнее, нагрузка от вчерашнего марш-броска жестко отдавалась в мышцы ног, спину и в то, что называется ее продолжением, все-таки велосипед требует к себе некоторой регулярности использования. Кряхтя и причитая, Ярослав вяло попытался подняться и рухнул обратно на диван, когда отец собрался на колку дров для истопки бани.
Младший Литонин все же умудрился добраться до умывальника и худо-бедно ополоснуться, и начал чистить зубы, когда треск и мат с улицы, заставили его с мятной пеной из рта и торчащей из него же зубной щеткой выскочить на крыльцо, куда уже прибежала и мать с кухни.
Отец полусидел на земле в положении Фаулера, опираясь на руки, перед ним полыхала разваленная пополам колода, в обуглившемся пятачке между горящих половинок торчал колун с почерневшей ручкой.
– Што жа хежня? Тьфу!!! Чего произошло, батя, ты как? – сплюнув пасту и вытащив щетку изо рта, Ярослав одной рукой помогал отцу подняться.
– Чертовщина какая-то! Из меня как будто молнией бахнуло, когда полешку разваливал, ударила в обух и вот… – ответил старший Литонин и посмотрел с подозрением на свои руки.
Ярослав усадил отца на скамейку, мать присела с ним рядом и принялась поглаживать его плечо. Сын же решил осмотреть место происшествия. Выдернув, погруженный до топорища в землю колун, он обнаружил легкое тепловое свечение металла, а поднеся ближе руку, представил, насколько тот был раскален еще минуту назад.
– Это жжжж неспроста… – заключил Ярослав и, старательно
Пока колун закалялся и остывал, следовало изучить и место преступления. Образовавшаяся ямка оказалась с сюрпризом, ее дно образовывал десятисантиметровый в длину клиновидный кусок стекла, внутренняя его часть была гладкая. Запекшаяся земля по стенкам ямы стала твердой как камень, поэтому стекло целым выковырять не удалось, только разломав на три части, и то серьезно повозившись карманным ножиком.
Прихватив находку и злосчастный колун, успевший к тому времени остыть до приемлемых температур путем опорожнения наполовину пятидесятилитровой бадьи, Ярослав пошел к родителям со своими находками. Лезвийная часть колуна идеально без зазоров вошла в стеклянную формочку, имеющую снаружи неровную с наплывами поверхность.
– Там же раньше куча песка была? – спросил он мать. И получив утвердительный ответ продолжил:
– Так вот, когда молния ударила в обух, электрический ток прошел до клина, прогрев металл примерно до полутора тысяч градусов, по крайней мере на лезвии, развалил колоду, которая моментально вспыхнула. Вонзившись в землю, лезвие встретилось до слоем песка, который расплавило и образовалось стекло. Предполагаю, что температура могла быть и выше, но как тогда не расплавился металл не представляю… А что рукоять просто почернела, вообще непонятно. Но да это не суть важно, главный вопрос – откуда молния? На небе, как говорится, ни облачка, значит молнию сгенерировал и правда ты, отец… Опять же гипотетически – это следствие вчерашнего припадка, могли открыться какие-то внутренние ресурсы организма, бред полнейший и объяснению с физической точки зрения просто нет, для таких температур, молния должна иметь десятки тысяч ампер по силе… В общем, если это не с неба прилетел разряд, и явление не носит кратковременный характер, можешь, батя, записываться в Перуны.
– А по заднице ремнем??? – взъярился Литонин-старший.
Секунд пять Ярослав непонимающе смотрел на злого отца, потом заржал и сквозь смех пояснил:
– Батя, я сказал П Е Р У Н, славянский бог грома и молний, а не то, что тебе там послышалось…
– Тьфу! Балбесы!!! – высказалась мать.
– Слабость есть какая-нибудь, недомогание или еще чего необычное? – вновь обратился, отсмеявшись, к отцу Ярослав.
– Ну как тебе сказать, сына… Чувствую себя если честно лет на тридцать моложе, и сильнее что ли – потом, прислушавшись к себе добавил, –И здоровый я, полностью, вот чувствую, очень хорошо я себя чувствую.
– Тогда может эксперимент?
Устроились Литонины на открытой территории посреди участка, Ярослав расставил на разном удалении всякий мусор, и они начали экспериментировать. Первые десять минут не происходило ничего, пока, наконец, Олег Литонин не нащупал некий внутренний механизм, который открыл ему новые, пусть и разрушительные, возможности.
Зажав руку в кулак, по своему желанию он мог отправить ветвистый разряд с прицельной дальностью до 10 метров. И это его ничуть не ослабляло, вплоть до двадцати зарядов, потом потребовался час отдыха и добрые порции завтрака, иначе силы истощались в геометрической прогрессии.