Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
– Я знаю, что здесь много интересного, но неужели ты в самом деле ожидала, что я стану бродить по руинам и церквям в то время, как все мои мысли заняты ожиданием известия от отца?
– Это все же лучше, чем лезть на стену.
– Я пока не лезу на стену, – равнодушно возразила Тамара. – Просто я… немного волнуюсь. – Взяв в руки бокал, она залпом осушила его.
Инга сощурила глаза.
– Если бы ты была кошкой, то просто ходила бы взад-вперед по крыше. – Неожиданно выражение ее лица смягчилось, и она наклонила голову. –
Тамара облокотилась одной рукой о стол и обхватила ладонью подбородок. Затем посмотрела на Ингу и медленно проговорила:
– Я начинаю ненавидеть эту страну. Здесь ужасно, скучно и грязно. Не могу себе представить, чтобы кто-то хотел тут жить. По мне, так пусть арабы забирают ее себе.
Инга была поражена.
– Это потому, что ты не даешь себе труда полюбить ее. Мне, например, она нравится.
– А тебя не спрашивают, – со злостью прошипела Тамара. – Ты что, не можешь заткнуться?
Не веря своим ушам, Инга изумленно смотрела на Тамару. Обретя наконец дар речи, она холодно проговорила:
– Тамара, не веди себя так.
– Как?
Инга перегнулась через стол и сердито взмахнула вилкой.
– Ты отлично знаешь как! Как испорченный ребенок. Тебе это не идет. Последний раз ты вела себя так в Даниловском дворце, когда тебе было два или три годика. Никогда не забуду, в какую ярость ты пришла, когда я увела тебя из игровой комнаты и тебе пришлось довольствоваться твоими собственными игрушками. Я тогда еще отшлепала тебя.
Тамара бросила на нее удивленный взгляд.
– Не может быть. Я не помню, чтобы ты когда-нибудь шлепала меня.
– Так и было. – Инга выразительно кивнула головой. – И сейчас ты тоже заслуживаешь хорошей взбучки.
Тамару вдруг охватило жгучее чувство вины. Ей стало стыдно за то, что она так грубо разговаривала с Ингой, стыдно за то, что вымещала на ней свою злость. Всю жизнь Инга старалась заменить ей мать, заботилась о ней, не думая о себе.
– Прости меня, Инга, – чуть слышно произнесла Тамара. – Я не хотела обидеть тебя. Не знаю, какой бес в меня вселился. – Она покачала головой. – Мои нервы так напряжены, что я не отдаю себе отчет в том, насколько невозможной становлюсь.
– Ладно, теперь, когда ты все осознала, ты сможешь взять себя в руки. И ты должна мне верить. – Инга назидательно помахала пальцем. – Вчера у меня в ушах звенело, а это значит, что кто-то думает и говорит о нас и что скоро у нас будет посетитель. Давай. Издевайся надо мной. Но вот увидишь, я права.
В этот момент чья-то фигура заслонила от них солнце, и на стол упала длинная темная тень.
– Возможно, у вас звенело в ушах потому, что я собирался навестить вас? – произнес по-английски вкрадчивый голос.
Тамара озадаченно подняла голову. Этот человек подкрался к ним так бесшумно, что ни она, ни Инга не заметили его приближения. Тамара, никак не ожидавшая, что бригадир Диггинс
Он щелкнул каблуками и слегка поклонился.
– Добрый вечер, дамы, – приятным голосом произнес англичанин, похлопывая по ноге стеком. – Насколько я могу судить, вы приятно проводите время?
Тамара обратила внимание на то, что он занял очень выгодную позицию – спиной к солнцу, его лицо, скрытое низко надвинутым козырьком коричневой форменной фуражки, было в тени, в то время как ее собственное было ярко освещено, что позволяло видеть тончайшие нюансы его выражения. Нет, этого человека никак нельзя недооценивать. Он слишком хитер.
Приподняв свои тонко выщипанные брови, Тамара проговорила:
– Бог мой, бригадир Диггинс! Как я рада вас видеть. – Она улыбнулась ему самой ослепительной из имевшихся в ее арсенале улыбок. – Наконец-то появился кто-то, кто говорит по-английски. Я как раз только что жаловалась мисс Мейер, что готова лезть на стенку от всей этой еврейско-арабской тарабарщины. – Она показала на пустой стул. – Не хотите ли присоединиться к нам и выпить бокал вина?
– К сожалению, не могу. Я как раз проходил мимо, и мне вдруг пришло в голову, что я слишком пренебрегаю своими служебными обязанностями.
– Пренебрегаете своими обязанностями? Я вас не понимаю.
– Я ведь обещал навещать вас время от времени и ни разу этого не сделал.
«Может, мне только показалось, что за нами все время следили?» – подумала Тамара, а вслух проговорила:
– Вы слишком занятой человек. Нельзя ожидать, что вы можете быть сразу в нескольких местах. – «Но теперь я буду ожидать именно этого. Совершенно очевидно, что у него везде есть глаза».
Он обратился к Инге:
– А как вам нравится у нас, мисс Мейер?
Инга вежливо улыбнулась.
– Очень нравится. Боюсь, гораздо больше, чем Тамаре.
– Понятно. – Он снова перевел взгляд на Тамару. – Тогда, должно быть, есть какое-то объяснение тому, что вы остаетесь здесь, несмотря на то что явно не в восторге от своего пребывания? Вы это делаете ради мисс Мейер?
Тамаре стоило большого труда не отвести от него взгляд: она понимала, что только так сможет сделать свои слова убедительными.
– И да, и нет, – медленно ответила она. – Понимаете, я так долго и тяжело работала, а тут еще эти недели, которые заняла поездка сюда, и сейчас я совсем без сил. Боюсь, я должна их восстановить. У меня просто нет другого выхода. Но, надеюсь, море и солнце вылечат меня.
– Ах. Теперь понятно, почему вы больше никуда не ездите.
«Значит, его люди все же следят за нами».
– Как приятно, бригадир Диггинс, что, несмотря на то что вы лично не могли быть с нами все это время, мы действительно находились под вашим покровительством, – сухо проговорила она.