Вспышка
Шрифт:
Вот, наконец! Справа, выделяясь на фоне плывущих облаков, четко просматривались две петли кабелей высокого напряжения и колено гофрированного стыковочного коридора, в котором размещался подъемник, проход, кабели телекоммуникаций и крепежные элементы, соединявшие главный корпус со свободным модулем. Пока Меган смотрела, мотки кабелей сделались шире и развернулись еще раз, образовав теперь уже четыре петли.
Третий блок опускался прямо на корпус.
Меган Паттерсон наблюдала, как разрыв между модулем и верхней частью основного корпуса продолжает сокращаться. Даже когда меду блоками
Хотя, скорее это ее сносит влево какой-то силой.
Физику Меган изучала очень мало, хотя для присвоения квалификации специалиста, годного к работе на орбите, ей был прочитан курс по базовым принципам динамики вращения. Если она движется влево безо всяких усилий с ее стороны, то, значит, комната или модуль, или вся станция, в зависимости от обстоятельств, теряют скорость. На ее тело не действовала никакая сила, кроме инерции, ее положение оставалось стабильным. Это комплекс, неведомо почему, меняет направление движения.
Девушка бросила взгляд на стол, стремясь подтвердить правильность гипотезы. Да, все так, оставленная на столе книга, также не лежала на месте. Она соскользнула влево, удерживаемая лишь силой трения обложки и вращением самого стола.
Движение было плавным и скорее напоминало постоянное давление. Меган была глубоко признательна конструкторам комплекса, пожелавшим воссоздать хотя бы небольшую гравитацию на корабле, просто напоминание пациентам, в большинстве своем людям преклонного возраста, где должен находиться «низ». Если бы конструкция корабля предполагала вращение станции с полным ускорением, то Меган просто шмякнуло бы о стену, и еще неизвестно, удалось бы ей сохранить целыми и невредимыми руки и шею. Давление продолжало расти, и вскоре Меган почувствовала, что не может удержаться на месте, цепляясь за узенький комингс иллюминатора. Выставив руки вперед, Меган быстрым шагом направилась к ближайшей переборке. Она едва успела расставить пошире ладони, чтобы сдержать удар.
Паттерсон ударилась о стену, развернулась и… свободно поплыла, расставив руки и разведя ноги в стороны. Вращение исчезло.
БУММ!
Стены кабинета Меган задрожали, словно от удара колокола.
Раздался скрежет. Из-за избыточного давления воздух едва проходил в легкие, в ушах стоял непрекращающийся гул, напоминавший работу гидравлического пресса.
Трам-тамм!
Гул перешел в серию ударов, которые постепенно затихли, как эхо в горном каньоне.
Меган поняла, что третий отсек вошел в сцепление с основным модулем.
Удар!
Стук!
Звон!
Треск!
Связь возвращалась так же быстро, как и нарушилась. Еще минуту назад антенны радиостанций бесцельно зондировали небо, получая в ответ лишь заряды статики, однако теперь внимательный слушатель мог уже различить в эфире обрывки голосов, криков, визгов, напоминавших фантасмагорию, в которой, однако, присутствовал
Доктор Гари Ашер, управляющий гериатрическими космическими лечебницами компании, прислушивался к возвращающимся сигналам. Из-за продолжающегося возмущения волн он давно уже отложил в сторону шлемофон и перчатки виртуальной реальности, обычно позволявшей ему поддерживать тесную связь с пациентами. Сейчас он использовал только голосовую связь, поскольку было меньше статических разрывов. Ашер мог только надеяться, что в ходе непредвиденного сбоя в сети ни с кем из двух тысяч четырехсот находившихся на орбите пациентов не произошло рецидива, требующего его внимания и совета.
На пульте немедленно зажглась красная лампочка, означавшая срочный вызов. Вызов шел из канала станции А-18-37Ц-626. Наверное у них мертвый, а дежурная медсестра боится выйти на связь. Такие вещи случались сплошь и рядом.
Натянув шлемофон и надев перчатки, Ашер принял этот вызов первым.
— …Помогите мне! — работала только звуковая связь, и Ашер ничего не видел и не чувствовал, а поэтому мог судить о ситуации на орбите как угодно.
— Мы распадаемся на части! — кричала в трубку девушка, — эта штуковина трясется как в лихорадке!
— Мисс, м-м… — доктор быстро справился со списком абонентов, — а-а, мисс Паттерсон! Говорит доктор Ашер из Холливилля… У вас проблемы по медицинской части?
— Медицинской? Естественно, по медицинской! У меня на борту четыре сотни старичков с расстройством желудка, поскольку станция совершенно перестала вращаться. Ну а лекарство от такого недуга явно не по вашей специальности. А сейчас освободите линию и соедините меня с кем-нибудь из инженерного отдела!
— Сестра, боюсь, что из-за статики…
— Делай, что я тебе говорю!
Поскольку передача велась на фоне шумов, которые и могли быть вызваны статикой, однако больше походили на скрежет и стук металла, Ашер подумал, что женщина и впрямь не бредит наяву. Он снова посмотрел директории и попытался дозвониться в технический отдел.
К счастью, после ленча прошло уже достаточно много времени, и кто-то взял на себя труд поднять трубку:
— Техотдел, Рамирес слушает.
— Рамирес, говорит доктор Ашер из медицинского контроля. Похоже, у нас возникла проблема с клиникой 37-Ц, я хотел бы…
— Это медицинская проблема?
— Нет, дежурная сестра уверена, что станция потеряла вращение.
— Черт побери! Еще одна страдающая космоболезнью. Если она в истерике, то…
— Я думаю, что вам лучше поговорить с ней самой.
— Соедини.
Ашер так и поступил. Вернувшись к пульту, он заметил, что на нем горели уже две красные лампочки.
Тр-рах!
Бумм!
Бамм!
Бомм!