Вставай, иди и умирай
Шрифт:
Дзынь-бам!
Звонко выплюнул мину миномет. Причем он находился совсем рядом, сразу за перевалом. Противник стрелял с закрытой позиции укрывшись от ответного танкового огня за небольшим отрогом горы.
— Теперь тихо. Минометчики — моя добыча.
Анатолий удобнее перехватил свой автомат с НСПУ и глушителем.
Расчет миномета составил всего четыре человека включая наблюдателя корректировщика, что лежа на склоне смотрел за результатом стрельб.
Вот дух взялся за очередную мину.
— Положь обратно… — пробормотал Анатолий и нажал на спусковой крючок.
Автомат «закашлял» и задергался в руках выплевывая
Ба-бах!
Мина рванула, разнося в клочья подносчика и поражая осколками остальных минометчиков. Лишь корректировщик уцелел. Корректировщик, что-то вскрикнув сбежал вниз, видимо решив, что взрыв — следствие несчастного случая, споткнулся подносчик-растяпа, ну и вот закономерный результат. Бывает.
Автомат снова «закашлял» отстреливая последние пули из рожка, при этом прибор ночного видения за счет своей массы неплохо стабилизировал оружие обеспечивая необходимую кучность, и наблюдатель так же рухнул на землю.
— Вперед!
Бойцы стремительно скатились со склона.
— Может сами миномет используем, товарищ старший лейтенант?! — предложил сержант Макеев, когда они пробегали мимо трубы.
— Нет времени разбираться, миномет американский…
Быстрый подъем на отрог с которого была отлично видна вся картина боя. Противник как раз предпринял еще одну попытку решительного штурма и по сути все оказались видны как на ладони во время очередного выстрела осветительной ракетой.
Анатолий быстро распределил цели, главной из которых являлась расчет ДШК, на них он «натравил» гранатометчика и пулеметчика. Благо они располагались хоть и в отдалении, но несколько ниже и являлись отличной мишенью. Танк, кстати, молчал, видимо его все же смогли чем-то подбить и именно по этой причине вражеский расчет крупнокалиберного пулемета чувствовал себя уверенно, посылая очередь за очередью.
— Огонь!
Бойцы открыли шквальный огонь, но прежде все-таки залпом выстрелили осветительными ракетами, превратив на короткое время ночь в день. Точность стрельбы оставляла желать лучшего несмотря на подсветку и вроде как улучшившееся зрение, далековато все-таки, фактически на предельную прицельную дальность палили, но этого хватило, чтобы духи потеряв несколько человек убитыми и ранеными, и просто осознав, что к шурави подошла подмога неизвестной численности, а у страха глаза как известно велики, опять же минометный расчет молчит да и враг с их стороны стреляет, кроме того позицию с ДШК накрыло взрывами и значит они лишились последнего аргумента в драке, начали спешно отступать.
27
— Служу Советскому Союзу! — отчеканил Анатолий Киборгин получая сразу две награды.
Для начала получил давно обещанное «Красное Знамя» за город Оба и вторую — «Красную Звезду» за ночную атаку с деблокированием двадцать второго поста. Несмотря на почти часовой бой там погибло только два бойца — словили пули от ДШК и тут никакие доспехи не спасут. Правда ранения минометными осколками выхватили почти все.
Ветер через день стих и все вернулось на круги своя, то есть начали снова летать «бланики» и душманы снова не могли толком заниматься своей душманской деятельностью, то есть минировать дорогу, тем более что количество моторных планеров довели до двух штук.
К двадцатому
Киборгин помимо двух орденов, кои ему вручили в Кабуле, он по совокупности заслуг, то есть признали положительную роль с внедрением планеров, так же получил следующее звание «капитан». Погоны ему вручил в Герате уже полковник Громов.
— Вот только командиром батальона тебя все же не сделать, а альтернативный вариант мне все-таки видится не слишком удачным и надежным, — сказал он с хмурым видом. — Риск завалиться слишком велик.
— Согласен с вами товарищ полковник. Но у меня есть другой вариант, как сделать меня независимым в оперативном плане и получить-таки свой батальон.
— Ерунда… — раздражено махнул рукой Громов. — На такой уровень командной должности сразу налетит куча «более достойных» кандидатов, всякие майоры и подполковники. Тебя ототрут от должности в один миг и я с этим ничего не смогу сделать. Из Москвы прикрикнут и я отвечу: «есть!»
— В данном случае от подразделения все эти, как вы сказали: «более достойные» с мохнатыми лапами наоборот станут отбиваться руками и ногами от такой чести.
— Вот как? И что же ты придумал? Потому что я не могу представить ни одного варианта, чтобы кто-то отказался от такой должности.
— Ловкость рук и никакого мошенничества… — улыбнулся Киборгин. — Дисбат. А если называть вещи своими именами, то полноценный штрафбат.
— Э-э… — выпучил глаза полковник Громов. — Штрафбат?! Ты это сейчас серьезно?!
— Так точно. Помните февральский случай под Кандагаром?
— Ты про насильников? Да, помню. Майоров довел дело до суда и тем самым спустил лавину… под трибунал за эти месяцы попало уже под сотню человек…
— Вот о них я и веду речь. Зачем им в тюрьме сидеть? Пусть по законам военного времени искупают свою вину кровью в самых горячих местах Афганистана. Согласитесь, как-то странно, что всякие насильники и убийцы будут отдыхать на нарах в союзе, а здесь гибнуть обычные законопослушные пацаны. Складывается впечатление, что для государства более ценными гражданами являются всякие зэки, раз оно их так бережет сохраняя в тюрьмах, потом они выйдут на свободу якобы с чистой совестью, а в реальности — состоявшийся уголовник, при этом достойного во всех смыслах пацана, что погиб вместо них, присланного им на замену, закопают на кладбище. Где логика?!
— Тут ты прав, — кивнул Громов с задумчивым видом. — Действительно несправедливо получается…
Потом посмотрел на свежеиспеченного капитана и усмехнулся.
Ну да, не надо быть семи пядей во лбу. Чтобы понять, что на, мягко говоря, не совсем чистые дела лучше посылать уже замаравшихся людей. Они на них пойдут охотнее и проблем не возникнет со всякими идеалистически настроенными бойцами. Правда там могут оказаться сексоты, но это уже другое дело и Анатолий их собирается вычислять жестко с помощью самопального «детектора лжи» и зачищать. Не жалко.