«Вставайте, братья русские!» Быть или не быть
Шрифт:
Путь очищения мурзы предложили пройти боярину Федору.
— Тебя хан поставит правителем Чернигова, покорись!
Но боярин, следуя своему господину, отверг заманчивое предложение.
— Христос страдал за веру, и я пострадаю, но твари кланяться не буду.
Боярина долго мучили, а потом убили.
Это произошло 20 сентября 1246 года. Истерзанные тела мучеников позже были привезены в Чернигов и погребены в притворе собора Святого Спаса.
Князя же ростовского Бориса, не удостоив приема, хан отпустил на Русь вольно.
Борис Василькович привез князю Александру грамоту от Романа
С кем поделился этой вестью князь Александр, неведомо, но в день похорон князя Ярослава в толпе боярин Федор Ярунович был кем-то заколот кинжалом.
Часть II
АЛЕКСАНДР И АНДРЕЙ ЯРОСЛАВИЧИ
1
Весна 1247 года. Еще не ушла горечь утраты, а Александр спешит в родовое гнездо — Переяславль. Если с малыми городами, данными ему великим князем владимирским Святославом Всеволодовичем, было просто: довели указ на площадях Зубцова, Нерехты, Торжка и Волока Ламского об объявлении нового господина, и все встало на свои места, то с Переяславлем так поступить было нельзя. По прибытии в город Александр собрал вече. Давно в Переяславле князья не обращались к народу с чем-либо, а тут сам Александр Невский собрал всю землю переяславскую.
С паперти Спасского собора он обратился к народу:
— Братья переяславцы! Бог призвал к себе моего отца, а вас передал мне, так скажите, братья, хотите ли вы меня иметь вместо отца моего и готовы ли вы головы свои сложить за меня?
Площадь перед собором, заполненная народом, замерла на мгновение, а потом взорвалась криками:
— Да! Князь!
— Ты наш!
— Мы за тебя горой!
Переяславцы по устоявшемуся обычаю прошли обряд целования креста. Они и так бы признали Александра своим князем, но он им выказал почет, и тому переяславцы были рады и горды безмерно.
Князь Александр решил еще больше связать себя с переяславской землей. На Ярилиной горе, на северо-восточном берегу Плещеева озера, в трех верстах от города, он поставил терем. В нем он жил с княгиней и детьми в дни, когда его не занимали дела владимирские или новгородские.
Александр любил своего отца, уважал, во многом подражал ему. И потому желание увековечить память о нем было выстрадано, выношено. Он решил украсить фресками церковь в Спасо-Нередицком монастыре близ новгородского Городища. Монах-ризограф, выполняя волю князя, изобразил Ярослава Всеволодовича в полный рост. В правой руке тот держал церковь, которую протягивал сидящему напротив него Христу. Между двумя фигурами
На стол владимирский сел старший из Всеволодовичей князь Святослав. Александр, казалось, смирился с уготованной ему судьбой быть новгородским князем. И потому от дел новгородских он переходил к делам Суздальской земли и обратно. Проходили недели, месяцы, годы…
Из Литвы прибыло посольство. Князья Миндовг, Войшелк, бояре и часть народа литовского приняли православие. Но Александр, зная изменнический характер Миндовга, не спешил заключить военный союз с Литвой против Ордена. Втягиваться в новую войну князь новгородский не хотел. Руси нужна мирная передышка — слишком многого она лишилась в год нашествия монголо-татар.
Александр не хотел встревать и в дела владимирские. Его младшие братья, посчитав себя обделенными, остались недовольны дележом земель и городов, который провел князь Святослав. Каждый из них помышлял о великокняжеском столе. А тут еще и Святослав оказался правителем слабым, безвольным, а может, просто, заняв стол по установившемуся старинному обычаю, он в свои шестьдесят тяготился ношей великокняжеской? Михаил же в свои двадцать был полон сил, амбициозен и горяч. Он изгнал своего миролюбивого и боготерпимого дядю. Но у князя Святослава был сын Дмитрий, и о его будущем надо было думать. Потому князь Святослав со своим сыном в конце лета 1247 года отправился в Сарай искать у Бату-хана справедливости и защиты.
Оскорбленный тем, что младший брат Михаил занял великокняжеский стол, за ярлыком в Орду отправился и князь Андрей, а последним в Сарай осенью 1247 года вынужден был последовать князь Александр. В августе из Сарая приехал гонец с двумя грамотами — хан Бату требовал незамедлительного приезда новгородского князя к себе. «Александр! Знаешь ли ты, что Бог покорил мне многие страны и народы? — писал хан. — Разве ты можешь не покориться мне? Но если ты хочешь сохранить землю свою, то поскорее приезжай ко мне, чтобы увидеть честь и славу царства моего».
Из Каракорума требование прибыть Александру в столицу монгольской империи было жестким и категоричным. Великий хан Гуюк не забыл, что полгода тому его мать ханша Туракина уже звала Александра в Каракорум. Но новгородский князь не последовал на ее зов. Ныне хан Гуюк сидел на монгольском престоле крепко, правил уверенно. Он писал кратко: «Хочешь в дар княжество новгородское, приезжай. Увидишь мой дворец, прикоснешься к славе моей».
Игнорировать послания Александр не мог, и осенью 1247 года с малой дружиной он отправляется в Сарай к Бату-хану.
По пути он заехал во Владимир. Брата Михаила не было в княжеском тереме, да он ему был и не нужен. Его целью была встреча с епископом ростовским Кириллом, местоблюстителем митрополита Северо-Восточной Руси.
Разговор для Александра был трудным, но, по его замыслам, необходимым. Кирилл был недоволен сложившейся ситуацией с великокняжеским столом и потому начал с укора:
— Ты как старший в роду Ярославичей должен во власти своей держать молодших, не давать им своевольничать! Вон что Михаил вытворил: дядья с престола согнал.