Встреча без возможности прощания
Шрифт:
Коля кивнул.
– Его разорвало на части.
– А… Римма?
– Пока не знаю. Подождем на улице. Степан Петрович выйдет и все расскажет.
Я бросила взгляд вправо – меня привлек какой-то непонятный треск. Дверь квартиры напротив жилища Светозаровых оказалась выбита, там происходило что-то непонятное.
– Уходите! – закричал снова появившийся на площадке Степан Петрович. Он был… не такой, как всегда. От увальня не осталось и следа. – Дом может рухнуть к чертовой матери! Ждите на улице!
Ждали мы долго. Вначале принеслись пожарные и мгновенно приступили к работе, потом приехали какие-то коллеги Степана Петровича, журналисты, бросившиеся к Аполлинарии Крыловой и Алексу Мерлину, которые тут же стали давать
Удивительно, но, кроме Андрея Павловича, никто не пострадал. Во-первых, он оказался прямо напротив раскрытой двери, а все остальные были еще или на ступеньках, или даже на предыдущей площадке – и успели упасть на пол. На лестничной площадке, конечно, потребуется ремонт, но не капитальный. Вероятно, штукатурка и куски стены осыпались от сотрясения, а не оттого, что в них попало ядро. Оно попало в соседнюю квартиру – то есть прошло сквозь Андрея Павловича, которого разорвало на части, – и влетело к соседям. Там начался пожар, и именно его тушили примчавшиеся по вызову следователя пожарные расчеты. Та квартира пострадала больше всего.
Пушка, стоявшая в прихожей Светозаровых, все-таки оказалась действующей. Вероятно, Римма об этом знала, только не говорила мне. Хотя все гости считали ее декоративной – своеобразным элементом интерьера, которого ни у кого нет. Более того, она стояла заряженная, и Римма знала, как из нее стрелять. Может, ей об этом рассказывал Андрей Павлович? Может, они на природе развлекались, в своем загородном особняке или его окрестностях, и только потом поставили пушку в квартиру? Или Андрей Павлович хотел оставить за собой последний выстрел, если вдруг его когда-то придут арестовывать? У него теперь не спросишь.
Наконец мрачный Степан Петрович вышел на лестницу и закурил. Он больше не играл роль, не паясничал и не юродствовал.
– Римма Ивановна жива? – робко спросила я.
Он кивнул и сообщил, что хозяйка при виде представителей правоохранительных органов попыталась покончить с собой при помощи еще одного пистолета – точно такого же, как тот, из которого застрелили Анну и Петра Годунова.
– Она призналась в… совершенном?
– Да. Все было так, как рассказал Андрей Павлович. – Следователь тяжело вздохнул. – Ну почему люди не могут спокойно жить со своими огромными деньгами? Сколько преступлений совершается из-за этого! Почему две бабы не могут поделить мужика? Да и было бы кого делить…
– Вы о чем? – не поняла я.
– О ком. О Петре Годунове. Отношения Андрея Павловича и Риммы треснули после того, как известный поэт-астролог совратил их дочь. Андрей Павлович не мог простить этого однокласснику, Римма же ополчилась на дочь, которая, как она считала, увела у нее любовника. И началось… Мама соперничала с дочкой, папа бил морду любовнику обеих, запирал жену и дочь, но не помогало ничего. Просто латиноамериканские страсти на берегу Невы. Одноклассники Андрея Павловича тоже вмешивались в конфликт, причем кто-то помогал маме встречаться с Петром, а кто-то дочке. Все были в курсе и все давали советы, которых никто не просил. И на этом фоне еще чуть не умер сын Светозаровых от очередной передозировки. Просто кошмар какой-то!
– И господин Светозаров возненавидел жену и одноклассников, которые лезли не в свое дело, – сделал вывод Коля.
– Что будет с Риммой Ивановной? – спросила я.
– Думаю, что хороший адвокат объяснит все дело психическим расстройством, да и у нее, по-моему, на самом деле не все в порядке с головой. Это ж надо – из пушки пальнуть! Хорошо, что дом старый, его надежно строили, и капитальный ремонт тут не гастарбайтеры делали. Выдержал. Я, признаться, боялся, что рухнет. А Римма проведет годик-другой в психушке, возможно, даже в элитной. Потом выйдет и будет
Эпилог
Но завещание было подписано, правда, совсем другое. Андрей Павлович подписал его на следующий день после завершения встречи одноклассников и вызволения нас всех из водного плена. Мне отходило то, что в «проекте» предназначалось Римме, – однокомнатная квартира и десять тысяч долларов. Я не ожидала такой щедрости от хозяина и была безумно счастлива. Римме полагалась оплата услуг адвоката, если они ей потребуются. Андрей Павлович оставлял крупные суммы Аполлинарии Крыловой и Алексу Мерлину. Им их должно было хватить – соответственно на новую концертную программу и новое издательство. Также из оставшегося после Светозарова богатства следовало оплачивать содержание его сына в элитной зарубежной клинике. Кое-что перепадало актрисе Тоне и чернокожей красотке Диане – за оказанные услуги. Отписывались небольшие суммы каким-то дальним родственникам и верным сотрудникам.
Все остальное делилось на три равные части – между дочерью, внуком и Валентиной, которую я знала как подругу Алекса Мерлина.
Валентина оказалась троюродной сестрой Андрея Павловича, проживавшей в Новгороде. Римма про нее даже не слышала, и вообще, как знал Андрей Павлович, она терпеть не могла всех провинциальных родственников, даже тех, кого ни разу в жизни не видела, – заочно. Когда она познакомилась с будущим мужем, тот не поддерживал отношений с новгородцами, этим занималась его мать. Но потом он стал строить и в Новгороде, встретился с родней, которой дал работу. Родственники работали хорошо, особого отношения к себе не требовали и вообще, кроме зарплаты, ничего от богатого питерского бизнесмена не хотели.
Потом случилась история с Петром Годуновым. Ко всему в придачу дочь Лиза еще и забеременела, о чем в слезах сообщила отцу. Матери по понятным причинам она сказать этого не могла. Андрей Павлович не представлял, чем может закончиться конфликт, если Римма узнает о беременности дочери от поэта-астролога, и решил выслать ее из города. Для ее приема новгородские родственники подходили прекрасно. Конечно, он хорошо оплачивал содержание дочери. Лиза родила здорового мальчика, сама поправила свое здоровье на натуральном питании и свежем воздухе, забыла про Петра Годунова, но теперь хотела вернуться в Петербург. Валентина на протяжении всего периода пребывания Лизы в Новгороде выступала в роли этакой дуэньи. Более того, она по профессии терапевт.
Андрей Павлович не представлял, как будет проходить встреча одноклассников у него дома, и ему на всякий случай требовалась свидетельница и помощница. О родстве Валентины с ним никто не знал. Из одноклассников ее никто никогда не видел. Но ее как-то следовало ввести в дом, не вызывая подозрений. Андрей Павлович решил сделать это при помощи Алекса Мерлина. Он дал ему часть денег, которые тот просил, и обещал дать еще, если он возьмет на работу Валентину. Андрей Павлович велел, чтобы поп-расстрига представлял ее своей прихожанкой, которая теперь стала помощницей писателя-фантаста. Он и просил взять ее к себе помощницей, которая на самом деле требовалась одинокому мужчине. Валентина могла вести хозяйство, выполнять какие-то поручения и еще оказывать медицинскую помощь. Алекс Мерлин или решил, что это бывшая любовница Андрея Павловича, или скорее всего даже не ломал голову над этим вопросом. Ему давали деньги, взамен просили сущую ерунду. Также Андрей Павлович попросил обязательно взять с собой Валентину на встречу одноклассников, заявив, что обычно окружающие Алекса Мерлина юные потаскухи ему в доме не нужны.