Встреча на подсолнуховом поле
Шрифт:
Мирайн вновь взяла полупустую кружку с уже холодным травяным напитком.
– Только спустя много лет я узнала, что он ради этого спустился в крупный город неподалеку от гор и выторговал у владельца местного зверинца эту пташку за очень ценную книгу, которая досталась ему от деда. Птичка та, к слову, прожила в моей келье почти все время моего обучения при храме. Может быть, оттого что Йован сам был почти ребенком, а может, и по каким-то другим причинам, но пугал он меня намного меньше остальных мужчин-служителей. А спустя девять лет я стала его
– Я удивлена…
– Удивлена? – склонила набок голову женщина. – Чему?
– Ну, – Даша замялась, боясь задеть чувства подруги. – Ты всегда так относилась к людям во время нашего пути, что я никогда бы и не подумала о подобной жестокости в твоем прошлом. Ты была добра ко всем и помогала им, ты спокойная и веселая. И я удивлена, что ты смогла справиться с этим, не лишиться разума, продолжать улыбаться и путешествовать в одиночестве.
– Я боялась, Даша, но при этом нашла вещи, что оказались важнее страха.
– Важнее страха? – поправила накидку девушка. – Какие?
– Когда я начала обучаться в храме, я ненавидела людей. Поэтому не верила, что смогу стать целителем. Как, если мне хотелось убить тех, кого я была обязана лечить? Я все делала на вред наставникам, относящимся к послушникам, вроде меня, удивительно терпеливо, и постоянно пропускала занятия. И все же часто выбираясь с наставницей в близлежащие деревни и города, я постепенно начала приглядываться к тем, кому требовалась помощь жрецов. Со временем я поняла, насколько прекрасен тот свет, который вспыхивает в глазах человека, который обрел надежду на исцеление его самого или же кого-то ему дорогого. Этот свет стал для меня бесценен.
Женщина перевела дух.
– А что касается твоих предыдущих слов, то целители Хваара обладают многими, так называемыми, тайными знаниями, значительная часть которых считается запретной. Полноценные жрецы – что маги. Они запечатали мои воспоминания, – Мирайн взъерошила волосы. – Как бы это объяснить? Я все прекрасно помню, но эмоции мои притупились, мне больно от врезавшихся в подсознание картин, но я теперь воспринимаю это больше как… образы из прочитанной книги, которая пронзила в душу, но саму меня не затрагивает.
– Я очень рада, что всегда Йован был рядом с тобой в это тяжелое время.
– Знаешь, я так и не смогла полностью отправиться от произошедшего со мной в детстве, и, – шумно выдохнула Мирайн, – поэтому никогда не была близка с мужем. До сих пор удивляюсь, почему он так и остался верен мне. Наверное, он просто удивительный мужчина. И он дорог мне, но как бы сильно я его ни ценила, с каким теплом бы ни относилась, каждый раз, когда думаю о возможности связи с ним, неизменно раскаленным прутом в сознание впиваются воспоминания детства. Мне бы очень хотелось не бояться прикосновений Йована, но справиться с собой я так и не смогла, но его, словно бы, это никогда и не огорчало. Даже и не знаю, – грустно хихикнула она, – что его держит рядом со мной все эти годы.
– Йован говорил о тебе, – ласковая улыбка коснулась бледного
– Да, – широко улыбнулась Мирайн, – мы встретимся, когда придет время.
Глава сорок первая
Солнечный свет золотой россыпью падал на бледно-коричневое ковровое покрытие коридора, погруженного в послеобеденную тишину. В это время обычно у и без того немногочисленной прислуги было личное время, отчего поместье мягко окутывал умиротворяющий покой. Шелестящие шаги едва слышно отдавались от украшенных тяжелыми гобеленами стен, вызывая у Даши воспоминания о замке в Клеодерне. Прищурившись от скользнувшего по лицу яркого солнечного зайчика, она отвернулась от узких окон, длинным рядом протянувшихся вплоть до самой двери в конце коридора, к идущему рядом Вереску.
Проводить время в поместье было довольно скучно, особенно в предыдущие дни, когда дождь лил, почти не переставая. Девушка приходила в ужас при мысли, что скоро ударят морозы вся размытая земля на трактах превратится в бесформенную гололедицу, на которой что люди, что лошади могут переломать себе все конечности. Однако саркин лишь посмеялся, что для их краев в это время подобное явление естественно, и местные жители давно приноровились к данному неудобству, изготавливая для себя и вьючных животных специальные сандалии, которые не скользили. Горан так же пообещал достать такие и для них, если они захотят отправиться в город, когда дороги заледенеют и станут опасными.
В последние несколько дней Даша видела Мирайн только по вечерам, а до этого женщина почти все время проводила с лекарем саркина или с ним самим, в перерывах между встречами корпя над какими-то свитками и старыми книгами в кабинете лекаря. Поначалу рассказ женщины шокировал ее, вогнав в состояние растерянности, Даша не знала, как теперь вести себя с подругой, однако, почувствовав ее смятение, Мирайн успокоила девушку, что все в порядке и ей не стоит так сильно переживать из-за ее истории. Дашу это особо не приободрило, однако она все-таки постаралась не концентрироваться на рассказе целительницы.
Тогда, уже ночью вернувшись в комнату, девушка долго не могла уснуть, впечатленная словно бы отпечатавшимися в ее собственном подсознании образами прошлого Мирайн. Проворочавшись в постели больше часа, она зажгла свечи и раз за разом перечитывала оставленное Дзином письмо, находя в ласковых строчках так желанное успокоение, пока в конечном итоге дрема не одолела ее прямо в кресле, где девушка и устроилась, завернувшись в тяжелое покрывало, надеясь внутри него спрятаться от пронизывающего холода и охватившей тело дрожи.