Встреча с мечтой
Шрифт:
Он поскреб лысеющую макушку, водрузил шляпу на место и отказался ставить точку на этой теме.
– Когда Эйта покончит со мной, маркиз и герцог, скорее всего, развеют мои кости по всей Англии – за то, что я взял вас в Шотландию.
– А я скажу им, что это было единственное решение, – продолжила Грейс. – Я не стану разрушать счастье моих друзей, оставшись и превратившись в неловкое напоминание о прошлых надеждах.
– Так вот как теперь называются разорванные помолвки? Прошлые надежды? – Мистер Браун фыркнул. – Вдовствующая герцогиня называет их совсем по-другому и непростительными словами. Но это не для ваших
Грейс знала, что решительный отказ вдовствующей герцогини соединить с ним жизнь все еще не давал покоя его гордости.
– Значит, мы оба бежим. – Грейс с отсутствующим видом посмотрела в забрызганное окно небольшого экипажа мистера Брауна.
– Нет, девочка, – откликнулся он. – Убега ешь ты, а я бросаю.
– В таком случае, мистер. Браун, нам придется заключить сделку. Я обещаю не называть вас глупцом, за то, что вы бросаете леди, которая явно все еще любит вас, если вы пообещаете не утверждать очевидное, что я трусиха, спасающаяся бегством.
– Вы не трусиха, Грейс Шеффи. Вы доказали, что обладаете силой духа и характером; Вы не должны были освобождать лорда Элсмира отданного им обещания.
– Не нужно фальшивой похвалы, – поджала губы Грейс. – Я никогда не считала добродетельное поведение заслуживающим похвалы.
– Возможно, но дурное поведение тоже никогда не улучшало чью-то долю. – Старый джентльмен вздохнул и вытянул затекшие ноги, насколько позволяло пространство крошечного экипажа.
– Вы намекаете, мистер Браун, что мы обречены, быть несчастными, независимо от того, почтенные мы люди или грешные? Я и не догадывалась, что наши взгляды на жизнь так близки, – хмыкнула Грейс.
– О, пытаясь приободрить вас, я все испортил. – Мистер Браун откинулся на жесткую спинку сиденья. – Вы ошибаетесь, моя дорогая, потому что совершенно забыли об огромном преимуществе молодости. У вас впереди целая жизнь. Это только мне позволено сочувствовать самому себе. Когда ты понимаешь, что тебе семьдесят лет, тогда, имейте в виду, только тогда можно искать покоя после неудачи.
– У женщин все несколько иначе, сэр, и вам это известно. Почти все согласятся, что двадцатисемилетняя вдова списана на дальнюю полку и обосновалась там так же прочно, как плесень. Только, пожалуйста, мистер Браун, никогда не думайте, что я жалуюсь. У меня была светлая полоса. И пусть недолго, но я была счастлива с необыкновенно добрым человеком, моим мужем…
– Очень недолго, – перебил ее мистер Браун. – Ох, графиня, Шеффилд был замечательным человеком, но, простите меня за эти слова, он был слишком стар для вас.
– Вы ошибаетесь, мистер Браун. Возраст не имеет ничего общего с привязанностью сердец. Но сейчас я хочу… – Грейс сделала паузу и непослушными от холода пальцами убрала на место выбившуюся прядь волос. – Нет, мне просто необходимо уехать на короткое время. Но не волнуйтесь. Я уверена, что скоро вернусь в лондонскую суету, потому что не смогу отсутствовать долго. Просто сейчас все еще очень свежо. Нам не следовало останавливаться в Лондоне. Мне надо было бы подождать, пока какой-нибудь новый скандал не затмит мою неудачу и не превратит ее в устаревшую новость. – Она в смятении теребила пальцами длинные нити жемчуга. – К счастью, у меня есть средства, чтобы жалеть себя вдали от всяких болезненных домыслов других людей.
– Если бы не было так холодно, я бы поспорил с вами. Вы еще совеем птенец. Но я постараюсь
– Вовсе нет. Салли не переносит холод, она нигде не была дальше десяти милей от Корнуолла, – ответила Грейс. – Я бы никогда не попросила ее поехать с нами. Но я договорилась о ее возвращении в Лондон. Когда устроюсь, найму служанку, которая лучше переносит капризы погоды северных краев. Грейс, скромно сложив руки на коленях, некоторое время молчала. – Мистер Браун… – вновь послышался ее голос.
Он перестал постукивать пальцами по краю сиденья.
– Я рада, что мы были откровенны друг с другом. И я хотела сказать вам, что решила немножко поменять планы.
– Я не люблю менять планы, – покачал головой мистер Браун.
– Хочу попросить вас высадить меня в Ланкастере. Когда мы приедем в Йорк, не составит большого труда проехать к перекрестку, от которого идет дорога на побережье.
Пожилой джентльмен открыл рот, как выброшенный на берег карп, и опять захлопнул его, когда Грейс продолжила свою речь:
– Несколько дней назад я решила, что не поеду с вами в Шотландию. Я собираюсь на остров Мэн, туда, где прошло мое детство. Когда мой кузен получил наследство, он приглашал меня приезжать в любое время. Сам он там никогда не бывает, слишком уединенное для него место, как мне кажется.
– Остров Мэн? Вы, должно быть, шутите. Я не могу позволить вам ехать туда, во всяком случае, не в это время года. Там же очень сильный шторм. Ирландское море коварно даже в самую прекрасную погоду.
Грейс подняла на него глаза, и, очевидно, то, что он прочел в ее взгляде, заставило его говорить еще быстрее:
– Я не позволю вам ехать туда одной, леди Шеффилд. Я поеду с вами, проверю, как вы устроились. Возможно, даже останусь на время, если вы удостоите меня приглашением. Могу пробыть всю зиму или дольше. Да, гораздо дольше.
– Вы же не нянька мне, мистер Браун. Я только попросила сделать небольшой крюк, чтобы остаться в порту в Ланкастере. Деревню там я знаю хорошо и договорюсь о поездке. А потом вы должны… – Она умолкла, услышав звук ужасного, печального стона, который донесся снаружи. – Что это?
– Это просто ветер, моя дорогая. В долинах он чуточку сильнее.
– Но это похоже на жалостливый плач ребенка.
– Некоторые говорят, это потерявшийся наследник вересковых пустошей.
– Простите, что вы сказали?
– Печальная история, рассказанная…
Экипаж выпрыгнул из замерзшей колеи и накренился на одну сторону. Грейс напряглась, чувствуя надвигающуюся катастрофу. И через мгновение все переменилось.
Совершив еще один резкий поворот, экипаж накренился к обледеневшей дороге. Мистер Браун постарался удержать в равновесии свое стареющее тело рядом с Грейс и обхватил ее за плечи, когда старый, неподходящий для поездок на большие расстояния экипаж занесло на другую сторону дороги. Кучер закричал, и крошечный экипаж, запряженный одной лошадью, с ужасным скрипом закачался из стороны в сторону и, утратив земное притяжение, рухнул на бок. Громкий треск колеса или оси разорвал воздух в тот самый момент, когда тяжелое тело мистера Брауна упало на Грейс, и ее ребра пронзила боль.