Встреча с мечтой
Шрифт:
— Это было бы крайне неприлично с моей стороны и непрофессионально, — сухо возразила Джессика. — Ведь он сделал заказ несколько месяцев назад. К тому же я должна заботиться о своей репутации.
— Он поцеловал тебя? — приступила к деталям Моника.
— Тебя это не касается! — отрезала Джессика.
— Значит, поцеловал, — удовлетворенно хмыкнула подруга. — Хвала небесам! Меня тоска берет, когда я думаю о том, что, с тех пор, как умер Джон, ты бережешь себя для этого человека, а он и в ус не дует.
— Я ни для кого себя не берегу! —
— Естественно. Ты просто отбрыкиваешься от всех привлекательных мужчин, предлагающих тебе выйти…
— Моника? — угрожающе оборвала разболтавшуюся подругу Джессика. — Вполне достаточно!
— Ну, ладно, сдаюсь, — вздохнула Моника. — Может, выберемся попозже куда-нибудь в бар поболтать? Как он выглядел? Что сказал?
— Нет, не могу, — поспешила отказаться Джессика. — На завтра у меня запланирована дурацкая теннисная вечеринка, и сегодня я должна красиво надписать карточки с именами гостей.
— Это будет в Ливерпуле?
— Да, — угрюмо ответила Джессика, с неприязнью думая о предстоящей длительной поездке.
— И туда приедет молодой, красивый и необыкновенно обаятельный граф?
— Да, туда, — уныло отозвалась Джессика, с сожалением размышляя о том, что почему-то никогда не влюбляешься в достойных того людей.
Монику всегда раздражала разборчивость, которую проявляла ее подруга при знакомстве с мужчинами, считавшимися, по мнению многих, настоящими подарками судьбы.
— Откуда столько траура в голосе? Ведь мы говорим о графе, Джесс. Он чертовски привлекательный и души в тебе не чает. Не могла бы ты хоть чуть-чуть пофлиртовать с ним?
В том-то и дело, что не могла, и это больше всего бесило Джессику.
— Нет, — отрезала она, — Даже на самую маленькую «чуть».
В последующие дни, размышляя над предстоящим приемом у О'Донелла, шоковой терапией и пауками, Джессика пришла к заключению, что ей необходимо опираться на здравый смысл, а не на всплески эмоций, которые она каждый раз испытывала, когда оказывалась в объятиях Патрика. Она убеждала себя, что О'Донелл жестокий и вместе с тем необычайно привлекательный эгоист, сущий дьявол во плоти. К концу приема, который ей предстоит на самом высоком уровне организовать в его доме, она уже будет сыта по горло его постоянным присутствием и проявлением самых худших черт характера и не захочет никогда больше его видеть.
Ко вторнику Джессика была измотана до предела. Организованная ею вечеринка в Ливерпуле прошла успешно. Лишь влюбленный граф слегка испортил настроение: никак не мог взять в толк, почему его герб и обширные фамильные владения не произвели на Джессику должного впечатления.
Наконец вернувшись домой, Джессика позвонила О'Донеллу в офис. Прошло немало времени, пока несколько дотошных секретарей, поочередно связавшись между собой, соединили ее с Патриком и она услышала глубокий голос, спокойно ответивший ей:
— Алло, Джесс.
Слава
— Не могу поверить, что я все-таки дозвонилась до Великого Начальника, — по привычке съязвила Джессика.
— Были проблемы? — заинтересовался О'Донелл.
— Не то слово, — разозлилась она. — Мне пришлось отвечать на вопросы, по меньшей мере трех напыщенных секретарей, по-видимому проходивших практику у испанских инквизиторов.
— Именно поэтому, — терпеливо, словно маленькому ребенку, объяснил Патрик, — я хотел сам позвонить тебе и…
— Сегодняшняя встреча остается в силе? — нетерпеливо перебила Джессика.
— Где? Ты заказала столик?
— О да, конечно… Язаказала… — обескуражено протянула она.
Повисла неловкая пауза.
— Тогда скажи где.
— В «Метрополе».
Вновь пауза.
— Это точно?
— Естественно, — самоотверженно солгала Джессика. — Ты всегда так неуверенно отвечаешь на приглашения в лучший ресторан Лондона?
— Буду ждать с нетерпением, — последовал сухой ответ. — Во сколько нам нужно туда приехать?
Только сейчас Джессика осознала, какую глупость совершила: заказать столик в этом ресторане в тот же день — все равно, как достать всемирно известный бриллиант «Кохинор». Она стала судорожно соображать, как ей исправить оплошность, и решила назвать время, когда достопочтенные обыватели, завершив вечернюю трапезу, надевают пижамы и умываются перед сном.
— В одиннадцать.
— Не слишком ли поздно?
— Понимаешь, я обещала своей подруге Монике, что приду к ней на спектакль в Оперу.
— Значит, ты будешь рядом с Оперой? — продолжал допытываться Патрик — очевидно, он прошел курс у испанских инквизиторов вместе со своими секретарями.
Джессика не знала, как избавиться от собственной лжи. На самом деле Моника не умела петь и вообще не относилась к числу артистических натур. Но ему не следовало об этом знать. Джессике нужно было как-то отвлечь О'Донелла от этой темы, и она начала громко стучать у самой трубки.
— Что это? — спросил сердито Патрик.
— Понятия не имею. Сейчас пойду и выясню. Увидимся позднее, Пат. — И Джессика повесила трубку.
— Ты села так далеко, что я едва разыскал тебя, — вместо приветствия саркастически заметил О'Донелл, подойдя к столику.
Но Джессика даже не поставила на стол полупустой стакан джина с тоником и с любопытством взглянула на него. Патрик великолепно смотрелся в костюме темно-серого цвета, таком же, как и его глаза, когда он сердился. А это, казалось, случалось постоянно, стоило ей оказаться рядом с ним. Вероятно, костюм был сшит на заказ: он выгодно подчеркивал широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги О'Донелла. Стараясь казаться безразличной, Джессика, тем не менее не могла отвести от него глаз.