Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)
Шрифт:
Телега выехала за границу райцентра и, достаточно ходко, покатилась по трассе. Вдоль неширокой дороги стеною стоял густой мрачный лес, всё больше еловый. Глебу вдруг показалось нечто совершенно другое. Когда он ехал с шофёром в Подгорск, то автобус их двигался совсем по другому пути.
– «Нет,» – подумал он про себя: – «это никак невозможно. Я же смотрел на автостанции схему дорог и всё отлично запомнил. Оттуда идёт всего два шоссе. Одно уходит на северо-запад к развилке, а оттуда в Трёхреченск.
Второе,
– Извините, а как мне вас величать? – поинтересовался вдруг парень: – А то неудобно как-то без имён разговаривать. Меня зовут Глеб.
– Латuмир Серкoвич я, а фамилия моя будет Сатыгов. – спокойно ответил древний мужчина.
– Вы исконный вогул? – не удержался Глеб от вопроса, который мог показаться довольно нескромным.
– Да, где ты теперь, отыщешь вогула чистых кровей? – засмеялся дребезжащим смешком старичок: – Сначала монголо-татары прошли через наши исконные земли, словно огромным катком. Потом появились казаки, за ними уже прибыли русские. Теперь мы, не пойми, кто такие? Одни вогульские имена и остались при нас.
Дальше возница углубился в былые предания, что сохранились с давнишних времён. Глеб слушал в пол-уха, но чтобы не обижать человека, он делал вид, что ему весьма интересно. Как говорится, хочешь кому-то понравиться, смотри ему в рот.
Время от времени, он задавал пару каких-то вопросов, на что старик отвечал с большим удовольствием. Боясь пропустить небольшой поворот, парень постоянно следил за дорогой, но съезда в густой тёмный лес он почему-то не видел.
Слабый ветер слегка шелестел в верхушках высоких деревьев. Резиновые лысые шины мерно стучали на трещинах, которые очень причудливо избороздили дорожный асфальт.
Латuмир Серкoвич что-то мерно подробно рассказывал. Убаюканный слабо журчащим голосом деда, Глеб то ли, крепко уснул? То ли, впал в нечто вроде прострации?
Неожиданно всё, что находилось вокруг, будто подёрнулось голубоватою дымкой, очень похожей на редкий полупрозрачный туман. Парень резко встряхнулся и, преодолев какую-то вязкую силу, скинул с себя наваждение сна. Он поднял тяжелую голову и встревожено глянул вперёд.
В этот момент, телега покинула запущенный лес и оказалась на невысоком пригорке. Внизу протянулась большая прогалина, на которой уютно устроилось небольшое сельцо. Как показалось удивлённому парню, в нём находилось дворов десять-двенадцать.
Прямая дорога проходила деревеньку насквозь и упиралась в густой, совершенно нехоженый ельник. В
Недоумевающий Глеб повёл взглядом вправо и влево и с ужасом понял, что не видит асфальтированной шоссейной дороги. Парень почувствовал, как у него перехватило горло от страха, и хрипло спросил самое первое, что пришло ему в голову: – А далеко ещё до вашей развилки?
– Почти тридцать вёрст от этого места. – ласково ответил старик.
– Как тридцать? – испугано вскинулся молодой человек: – Вы же сказали восемь вёрст до поворота по трассе, да ещё немного по лесу. Или же это совершенно другое селение?
– Наша милок деревенька-то, наша, вогульская. Сатыговкой она уже лет сто называется. Только, от того поворота, лесом ещё двадцать семь километров.
– Я же просил вас высадить меня на развилке. – растерянно выдохнул парень.
– Я тебе говорил, что мы братец приехали, а ты буркнул, что-то невнятное. Мол, поедешь и дальше со мной.
– И что же мне делать теперь? – чуть не плача выкрикнул Глеб: – Ни палатки, ни спальника у меня с собой нет. Да и еды, нет ни крошки.
– Переночуешь в моей старой избе. Ну, а утром я тебя довезу до самого города. Всё равно, мне нужно, завтра заехать к своим дальним родичам и передать им кое-что от селян. – устало отмахнулся старик.
Внезапно Глеб успокоился и решил про себя: – «Так даже лучше. Приеду домой на день позже. Глядишь, и синяки на лице слегка подживут и не станут так сильно бросаться в глаза. Всё мама будет меньше кричать о моём «дурном поведении в культурных местах».
Глеб с большим интересом начал рассматривать небольшое селение. Первое, что его поразило, это отсутствие местных людей, животных и птиц. Второе, это странная тишь, словно застывшая над длинной поляной.
Парень не слышал ни громкого лая собак, ни дребезжащего блеянья коз и овец, ни густого мычанья коров, что недавно вернулись с пастбищ домой. Вокруг не было того множества звуков, что соответствуют жизни любой деревеньки. Только ветер шумел в толстых ветвях ближайших деревьев.
Турист не заметил даже тонких струй лёгкого дыма, что поднимались над кирпичными трубами сельских домов. Всё говорило о том, что в поселении нет вообще никого. От таких удивительных выводов у Глеба даже мороз прошёлся по коже. Да, и волосы на голове слегка шевельнулись.
Словно проникнув в его странные мысли, старик пояснил: – У нас в деревеньке люди на зорьке встают, а на закате уже спать отправляются. Телевизор и радио у нас тут волны не ловит. Так что, вечером делать, нам особенно нечего. Вот и ложится народ, как можно раньше в постель.