Встреча (сборник)

Леклер Лина

08.05.15

14.

Дым от свечки плывет к потолку,Пляшут тени, скользя и кружась,Желтый месяц лежит на боку,Создавая с несбывшимся связь.Но оно не исчезло совсем,Тонет в ветре и прячется в дождь,Терпким ядом привычных проблемЭто призрачный мир не возьмешь.В каждой щели и каждом углу,Стоит сумеркам вторгнуться в дом,Стоит только поставить иглуНа пластинку, забыться вдвоем.Стоит только расправить сиреньВ старой вазе с прозрачной водой,Стоит тень навести на плетень,Когда месяц совсем молодой.А из старой тяжелой луныМолотком понаделали звезд…Вот тогда нам с тобой сужденыЭти игры и тайны всерьез.Как рыдает, как плачет струнаСтарой скрипки, забытой в ночи!Ты забудь, что сегодня война,Просто слушай печаль и молчи.В этом чистом потоке плыви,Будто рыба, вперед и вперед,И зови, и храни, и ловиТо, что время, играя, дает.На каких-нибудь десять минутНаша жизнь на струне замерла,И клинков, и кольчуг не куют,И застыла в полете стрела.Даже

ветру суровому леньПрилетать из неласковых стран,Пусть аллею затянет сирень,А сирень увенчает туман.Плачет скрипка и плачет букет,На столешнице – смерть лепестков…Лишь прошедшего сумрачный следТускло тлеет в ущельях зрачков.

20.05.15

15.

Рассвет окутал комнату, а звукиУкрал туман. Немного до пяти.Любовная тоска и страх разлуки,Как змеи, могут в норы уползти.Был мой короткий сон приправлен ядом —Как кушанье, что повар королюНесет в холодный зал. Одна отрада —Заснув в аду, глаза открыть в раю.Смущают разум мой и дразнят черти,А в сердце то ли рана, то ль дыра…Я снова, как гимнаст, у края смерти,Над пропастью булыжного двора.Вращение небес и лиц круженье,И пот залил глаза, и в пальцах дрожь,Но с бездною закончится сраженье,Когда ты вновь к груди меня прижмешь.Отступят пустота и холод ночи,Ледышки фонарей и плач сирен.Как часто на любви я ставлю точку,А ты не страсть, ты жизнь даешь взамен.

20.05.15

16.

Как много странных в комнате людей,А тот, кто, загрустив, застыл у входа,Нуаровый меж белых лебедей,Похож лишь на ночную непогоду.На ветра пробужденного порыв,На ливень, на грозу, на вспышки молний,Какой-то в нем огонь, и дым, и взрыв,И бледное лицо в тисках ладоней.Он словно бы начерчен на стенеЗабытого и древнего строенья,И дразнит разум твой, и близок мне,Как каждая строфа стихотворенья.Художник давний графике служил,А может рисовал пером и тушью,Но рук ему, как надо, не сложилИ филином он вырвался наружу.Теперь его уже не подстрелить.Бессильны и костер, и наконечникСтрелы, вспоровшей ночь. И жизни нить,Связавшись, протянулась в бесконечность.Теперь он царь моей, твоей судьбы,Отвергнувший все гимны и даренья,Он ранит шелк сердец, ласкает лбыИ смахивает с щек пожар осенний.Когда он жил и где – в последний раз,Не надо мне гадать. Свой морок смутныйЯ вижу каждый день. Он выбрал нас,Воспользовавшись слабостью минутной.Он все возьмет. Он нас опустошит.Заставит отстрадать святым недугомИзраненной в боях своей души,А после увенчает нас друг другом.Одарит нас, а, может быть, проститЗа то, что мы, нырнув в свою влюбленность,Не можем эту чашу с ним нести,Тяжелую от бед и брызг соленых.Мы сделали, что должно, что могли,Что было нам дано, что в нашей власти,Мы вызвали его из тьмы земли,Отбросив ледяное безучастье.Участники его смертельных игр,Мы с ним и боль, и нежность разделили,И как нам позабыть тот странный миг,Когда мы выбирали «или-или».Он медлит у дверей. Пора идти.Прощаемся без слов, деревья гнутся.Вот легкий взмах руки скрестил пути,Чтоб больше нам уже не разминуться.

20.05.15

17.

Любовь танцевала и пелаШампанским в горячей крови,Как будто бы прихотью телаЯвлялось явленье любви.На шее коралловой змейкой,Где ярок и жарок коралл,Так словно бы мак-самосейкаЕе, как свечу, зажигал.И в блеске старинного зала,С огнями хрустальными в лад,Над всем этим пышным кварталомПылала она, как закат.До пепла, до тьмы, до предела,Наметив теней миражи,Я, может, люблю неумело,Но нет ни притворства, ни лжи.И в жарком полуночном царстве,У грез и страстей на краю,Любовь, отменивши коварство,Баюкает душу мою.

10.06.15

18.

Отошла суета, догорают последние блики,Жарко тлеет закат, словно блюдо пурпурной клубники,И роняет листва нам осколки загадочных фраз.Тают давние будни – прозрачно, легко, безнадежно…Небо было в дыму и по-детски пророчески-нежно,Свои новые тайны для нас отложив прозапас.Белым кружевом звезд, белых груш и черешен цветеньем,Был усыпан наш двор. Только звезды, и кошки, и тени…И шумела листва на веселом весеннем ветру.Мы мечтали опять, от нескромной мечты розовея.Будет выжжено все, будто степь от щедрот суховея,Будет познано все, будто чаша на пышном пиру.Щеки в алом жару, сердце тает в огне лихорадки,От любви мы всегда на утехи запретные падки,Пьем вино, утомясь, а над нами шуршит виноград…В черном небе – луна и осколки стеклянные всюду…Можно звезды считать, но не буду, не буду, не буду!Отнеси меня в дом, в темноту, в шелк и ситец, назад!Там бездонная ночь тихо светит улыбкой торшера,Я застыну на миг, улыбаясь, дрожа, хорошея,И забуду себя, будто хворост, растаяв в огне.Нам захочется все, и, конечно, немедля и сразу,Усмехнется во мгле нас до света покинувший разум,И нет дела уже до грядущих превратностей мне.

19.06.15

19.

Похожий на ангела вечер,Как будто с картин Ренессанса,И тают высокие свечи,И бабочки стройно роятся.И в вечность распахнуты ставни,А там и грехи, и гондолы,И света молочного саванКварталы окутает снова.Вот лунные падают капли,Вот слезы из желтого воска,По плитам ажурного залаСкользят и кружки, и полоски.И нет до рассвета покояЛюбви, словно змею в пещере,А утром пылает, как Троя,Мечта, не найдя воплощенья.

29.06.15

Стихотворения, не вошедшие в сборники

Баллада о таинстве любви

Мы уходим на север, на запад, на юг,И о нас менестрели беспечно поют,Гладят струны и ловят монету.В кубки льется вино терпкой кровью души,А мы гоним коней и сквозь полночь спешим,Нас песчинками носит по свету.Нам

сдается на милость грошовый трактир,А наутро опять пролегает пунктирСквозь метели, по зимнему тракту.Те, что песни о нас так чудесно поют,Им неведомо, что нам неведом уютИ ужимки придворного такта.Так когда-то с Изольдой скитался Тристан,Ну, а вы сочинили красивый романПро волшебные сумерки леса,Но они на холодной лежали земле,И гадали по змейкам в печальной золе,И была в черной саже принцесса.Только было плевать на налаженный быт,Не вино, а закат был в ладони разлит,А ценою являлась свобода,Они ею дышали и ею клялись,И на кон, не смутившись, поставили жизнь,И шагнули в лазурь небосвода.Но они победили в неравной борьбе,Этот выбор, оставив, себе – не судьбе,И ступили из смерти в бессмертье,Может быть, где-то там, в безоглядной дали,Они счастье свое, наконец, обрели,Где не властны ни принцы, ни черти.Так скитаемся все, проклиная судьбу,Но смирение ваше видали в гробуНа кровати скрипучие падки,И пусть падре в геенне нам место припас,Даже свечи в соборах молились о насИ святые крестили украдкой.Веер карт в рукаве, конский повод в руке,Мы по миру, как дети, идем налегке,Распахнувши плащи, словно крылья,И когда, наконец, до небес долетим,Мы оттуда, конечно, увидеть хотимЗло в свирепой гримасе бессилья.Слава Богу и нам, и свечам, и словам!Пусть поэты утешат взволнованных дам,А холодные сумерки комнатВдруг окутает нежный и ласковый свет,И на фоне камина мелькнет силуэт,Даже два, и пусть это запомнят.

13.01.14

Баллада о могуществе любви

Тишь и мрак на земле,Ночь черней, чем агат,Как вино в хрустале,Листья в льдинках горят,Словно пленные девы покорны…Но когда их небрежноВ ладони берешь,Пробежит под одеждойХолодная дрожьИ горьки этой нежности зерна.Что нам лес, что пески,Что дворец, что шатер,Наши речи резки,А наш разум хитер,И полно тайных умыслов имя,Но когда мы заходимПод пестрый покров,Мы как в сумерках бродимМеж тайных даровИ зовем их, как в храме, святыми.Что нам тьма и война,Кузня крови и мук,Если нам сужденаКрасота этих рук,Этих губ, этих тел совершенство,В ярком зареве глаз,Пышной пляске волосТех, кто нас не продастЗа блистание звезд,Мы без неба познаем блаженство.И когда на заре,Мы уходим назад,Где как угли в костре,Люди в битвах горятВ двух шагах, в двух минутах от рая,Что нам рокот и свистМеди, стали и стрел,Душ прозрачный батистВосхитительно белИ они словно птицы взлетают.

13.01.14

Песенка о будущей весне

Из труб змеится белый дымВ холодный небосвод…Что будет с городом моим,Когда зима умрет!?Когда свое возьмет метельБродягой у ворот,И много сменится недель,И дни сольются в год.Когда перчатки снимет ночьС озябших тонких рук,И солнце сможет превозмочьЗимы порочный круг.Когда отступит ранний мракОт мерзлых лип и стен,И утро, яркое как мак,Придет ему взамен.Когда забудем мы печаль,Допьем горячий грог,И неба синюю вуальНа мир набросит Бог.А нынче полночь так длинна,Как мертвых крепкий сон,И, выйдя, бледная лунаСердца взяла в полон.И хлопья падают, кружа,Как птицы, с высоты,И сели совы – сторожаНа белые кресты.Нам может взмыть и сужденоСтрелой сквозь облака,Но нет у нас уже давноТакого вот стрелка.И бродит сумрак нелюдимСтолетья напролет…Что будет с городом моим,Когда зима умрет!?

26.03.14

Елизавета Тюдор

Под дождем. Без плаща. На ветру.Глядя в лужи, как в вещую воду.И еще не вступила в игру.И еще не тасует колоду.В сердце – лед, а в стране – холода.Ткнется в пристань тюремная барка,Но ее золотая звездаВсе старания пустит насмарку.Вот тюремщик, тот вовсе не туп,Он на леди глядит благосклонно,Старой жизни, предчувствуя труп,Под стопой протестантской мадонны.За колечками мокрых волос,При свече отливающих медью,Видит он, как в сиянии звездЭта леди по Сити проедет.И цветы. И на шляпке перо.А она – вся сиянье и вызов.Смотрят предки надменно-хитроНа великую эту актрису.Галерея пуста и темна,Чертит сложный узор новолунье.«Ну так что, не признала странаГрех убитой тобою колдуньи!?Ну так что, полушут, полубог,Пожалевший державы для дочки,Из могилы ты править не мог!Королева. И женщина. Точка».А теперь… Ей почти наплевать,Ей равняться нелепо и не с кем,Рыжей деве, похожей на мать,Заменившей Мадонну на фреске.Пылкой бестии, духу войныИ Минерве в сияющих латах.Для нее в этот век рожденыФлибустьеры, поэты, солдаты.Для нее служат разум и духВдохновенных мужей из совета,Она верного стада пастухИ туманная леди сонетов.Много брошей и много колец.От свечей потускнели румяна.Боже, сколько разбитых сердец!Обожженных, живых и стеклянных.«Душу просишь? Ну что же, изволь!»Эта страсть – слиток жара и вьюги.Даже гордый испанский корольПовредился умом на досуге.Словно псы, простираясь в пыли,Подпирают влюбленные стены,А она – будто солнце – вдали.Ей и так надоели измены.И душа, как старинный музей,Грудой свалены шпаги, короны,И почти не осталось друзей.Все ушли за предел Ахерона.Ей скучны и невзрачны пиры,И сады, и церковные своды!Как же трудно уйти из игрыВ безграничную эту свободу.Чтобы там, без корон и льстецов,В тишине разобраться быть может,Кем была ты, в конце-то концов,Прах земной или замысел Божий!?