Встреча в Кливленде
Шрифт:
На столе, перед мертвым председателем, лицевой стороной вверх лежала толстая голубая папка с документами. На ней была наклейка с крупной надписью: «Кливлендская магистраль».
Болан взял со стола снайперский значок и переложил его на залитую кровью папку.
Символ смерти — и эта надпись... Очень подходящее соседство.
Прямо у выхода из Терминал Тауэр он
— Стыдно, Сьюзан, — укоризненно проговорил он. — Значит, ты мне все-таки не доверяешь?
В ее глазах на миг вспыхнула робкая надежда.
— Я... я вспомнила, как ты говорил мне, что безопасная квартира безопасна лишь единожды. Я испугалась: вдруг ты не вернешься?
— Теперь уже все в порядке, — успокоил Болан.
— Он был там? Ты говорил с ним?
Болан кивнул.
— Он признал себя виновным, Сьюзан.
— Не считай меня за дурочку, черт побери!
— Ты права. Поверь, я очень сожалею. Он получил от меня пулю.
— Так ты же обещал!..
— Я сказал, что буду играть по твоим правилам. Ты обманула меня, детка. И я тебя обманул. Ни один из них не висит на твоей совести. А я уж как-нибудь переживу случившееся. Без стыда. Он заслужил это, поверь.
— Я обманывала не ради него. А ради них! Ради моей матери и моей бабушки! Как ты мог использовать меня в своих целях?
— Я тебя не использовал, — устало сказал Болан. — Да я ничего, по сути, и не сделал. Они это сделали с собой. Давным-давно. Все эти годы они лишь маскировались под людей. А на самом деле были только оболочками с трупными червями внутри, и ничем иным.
Лэндри заплакала.
— Боже мой!
— Мы, вероятно, попрощаемся, — печально проговорил Болан.
Ее голубые глаза вспыхнули, но быстро погасли.
— Я думаю — да.
Болан сделал шаг прочь.
— Мак! Я все-таки напишу эту статью!
— Рад за тебя. Подбери цитаты.
Лэндри слабо улыбнулась.
— Чудесный великан. Чудесный, усталый, жалкий великан. Ищешь свои семимильные сапоги?
Болан улыбнулся в ответ, пытаясь уместить вечность в одном последнем взгляде, затем повернулся и пошел, больше не оглядываясь.
Ни один человек не является островом и уж тем паче — целым континентом. В данный момент Болан не ощущал себя
Это, возможно, был последний обман в его игре. В игре с самим собой. И Болан знал, что возвращается в свой самый одинокий «дом» во вселенной.
Но, по крайней мере, этот дом сумеет обогреть его.
Трубы Кливленда будут дымить нынешней зимой.
Как и прежде. Как всегда...
Эпилог
Эту статью я долго не могла начать: не знала — как. Но вот теперь — пишу. И завтра, надеюсь, ее будет читать весь мир. Это статья не столько об алчности, необузданной похоти и отвратительных людях, сколько о человеческой доблести, невероятном самопожертвовании и проявлении всего лучшего, что есть в человеке, когда возникает жестокая необходимость защитить нашу драгоценную цивилизацию — с любым оружием в руках и любым способом, дающим положительный результат.
Это жестокий мир, сказал один человек, и, пока жестокость правит в небесах, доброта никогда не появится на земле. Сказавший это — Мак Болан, огромный великан, который странствует по разным вселенным и мог бы, уж поверьте, властвовать в своей собственной, но вместо этого решил служить доброте.
Я люблю Мака Болана. И я заявляю во всеуслышание, что надеюсь когда-нибудь снова лежать у него на руках, как лежала еще сегодня утром — так откровенно и так гордо. Однако, подобные признания не должны заслонять и того, о чем я собираюсь рассказать, поскольку — и вы убедитесь сами — в любых человеческих отношениях светлое всегда совмещается с темным: несколько коротких часов назад этот супергерой хладнокровно и совершенно преднамеренно казнил моего дедушку.
— Он получил от меня пулю, — заявил Мак-великан так, словно оказал убитому неслыханную честь.
Возможно, тому и впрямь была оказана честь... Я расскажу о случившемся по порядку, и пусть читатели судят сами. Все началось в один малопримечательный прохладный день в доме моего дедушки, в его кабинете. Дедушку зовут, или звали, Франклин Адамс Пейсман — гордое имя, не так ли? Нет, не так. Дело в том, что мой дед был всего лишь гнилой оболочкой человека с трупными червями внутри, и ничем иным. Я знаю, это звучит как...