Встреча в парке 2
Шрифт:
– А обещанный «нюанс»?
– Оно тебе надо? Меньше знаешь – крепче спишь!
Постепенно улыбка сошла с лица Агеева.
– Ладно. – Сел за свой компьютер. – Иди, смотри!
Я подошёл и встал за креслом. На экране монитора появилась запись. В полутьме больничного коридора прошёл человек в тёмной одежде. Через некоторое время он проследовал в обратном направлении.
– Пояснения будут?
– Володь, – тоном опытного преподавателя, беседующего с троечником, – в нижнем правом углу время видишь? Начало третьего ночи. Это и есть убийца. Это он вколол спящему
– Ты же сказал, что следкомовцы изъяли все записи!
– Эх! – С чувством досады вздохнул Агеев. – Работать разучились. Изъяли все записи у охранников. Но на этом этаже есть комната, где хранятся наркосодержащие препараты. Главврач, на всякий случай, распорядился установить над этой комнатой дополнительную скрытую камеру с автономным центром хранения данных. – Широко улыбнулся.
Скинул ролик себе на флешку. Пригодится. Поблагодарил руководителя охранного агентства за помощь. На прощание пожелал ему удачи на рыбалке и с благодарностью отказался от его предложения присоединиться к их компании.
14
Часто, осознание того факта, что рабочий день пятницы закончился, а завтра суббота, гораздо приятнее прихода самой субботы. Как когда-то я, Джозеф и Иржи ждали Валю после работы в парке, так и сегодня Валюша, Игорь и Катюшка встретили меня на нашей лавочке. Игорёк с важным видом прохаживался туда-сюда вдоль незримой игровой площадки, перебрасывая с руки на руку цветной мячик. На него возложена самая важная обязанность – контроль ситуации. Валя принялась рассказывать мне последние новости о наших общих знакомых, не очень знакомых и совсем не знакомых.
Приблизительно минут через двадцать к нашей лавочке подошёл мужчина лет тридцати пяти в темно-сером костюме.
– Крюков? Владимир, если не ошибаюсь.
Где-то я его видел совсем недавно …
– Майор Остапенко! – Привычным жестом продемонстрировал своё служебное удостоверение. – Следственный комитет. Мы могли бы …
– Ах, да! – Вырвалось у меня. – В форме на записи Вы кажетесь внушительней. Поэтом не сразу признал. – Выдохнул с облегчением. – Что-то хотели?
– Мне необходимо … – Замялся в нерешительности. – О какой записи идёт речь?
Я встал и сделал несколько шагов в сторону от лавочки. Майор последовал за мной.
– Ну, это же Вы руководили операцией по налёту на мой кабинет в банке? – Улыбнулся улыбкой человека, посвященного в тайну.
Прошло более суток, поэтому Остапенко уже отложил тот свой провал в далёкие уголки памяти. Моё напоминание задело его самолюбие. Он слегка растерялся, не зная в каком тоне продолжать беседу.
– Так по какому Вы делу? – С лёгкой ноткой нетерпеливости. – До понедельника не потерпит?
Намеренно задавал вопросы, пусть и лишённые какого-то смысла. Эффект от неожиданного появления, на который, возможно, рассчитывал майор, был окончательно нивелирован.
– Осталось несколько неясностей в деле покушения на вашего коллегу, Добавкина Сергея Алексеевича. –
– На изъятых больничных записях никого не рассмотрели? – Намеренно перебил майора. Да ещё и таким надменным тоном. – Даже не знаю, чем тогда могу быть полезен следствию.
Остапенко сдержался, хотя, по выражению его лица было видно: это далось ему с трудом.
– Когда Вы видели Добавкина в последний раз?
– Утром. На совещании у Председателя Правления.
– А после?
– А после я уехал на встречу с ключевым клиентом банка.
– Дальше. – Похоже, былая уверенность понемногу возвращается к майору.
– Дальше, больше! Присылайте официальный запрос, распишу свой вчерашний график с точность до минуты. – Вопросительно посмотрел на собеседника: «а ты как хотел?». – Только не затягивайте, а то могу что-то и забыть.
Неторопясь побрёл в сторону лавочки.
– Одну минуту! – Окрикнул Остапенко.
Я остановился и повернулся к нему, ожидая, когда он приблизится.
Нарочито вальяжно подходя ко мне, майор понизил голос:
– Зачем тебе это? – Не давая опомниться. – Зачем ты лезешь, куда не надо. У тебя такая милая жена, такие прелестные дети. Подумай!
На секунду смутило слово «прелестные» в устах этого негодяя. Он мне угрожал. В голове пронесся ураган мыслей. Хотелось показать свою осведомлённость про запись в больнице. Но, слава богу, сдержался. Даже улыбнулся в ответ. А Остапенко также неторопливо пошёл к выходу, видимо, ожидая призывного окрика с моей стороны. Но я позвал Игоря.
– Этот мужчина, – присел на корточки рядом с подбежавшим сыном, – только что угрожал нашей семье. Можешь отправить его на больничную койку недели на две?
Игорь кивнул. Бросил мячик вослед уходящему майору. Отправился за мячом, не добежав до Остапенко шага три. И вернулся ко мне. А в это время мужчина в темно-сером костюме схватился за сердце и плавно осел на асфальт. Мимо проходящая женщина подбежала к нему, пытаясь помочь. Именно она вызвала скорую помощь. Но я не видел подробностей происходящего. Мы мило болтали, сидя на своей лавочке, перед которой Катюшка играла с голубями.
– Я требую продолжения банкета! – Решительно заявила Валя, после того, как скормила малышке полбутылочки смеси. – А не поехать ли нам к цыганам?
В нашем варианте это означало отправиться на набережную, где в летнее время с вечера пятницы по вечер воскресенья функционирует множество палаток с различными вкусняшками, уличные музыканты устраивают импровизированные концерты, а толпа городского народа, бесцельно шатающегося вокруг, лишь дополняет атмосферу табора.
Домой вернулись в сумерках. Катюшка уснула ещё в машине. Сидя на кухне за поздним ужином, Валя пересказывала вкратце новости, которыми с ней поделилась встреченная на набережной знакомая. Игорь в полусонном состоянии терпеливо её ждал. А я, глядя на этого девятилетнего мальчика, пытался представить, как будет вести себя Игорь при встрече с другими «плохими» людьми. Что его сдержит от желания наказать этих «плохих»? А если решит наказать, как далеко будет готов зайти?