Встречай меня в полночь
Шрифт:
— У меня все прекрасно, — отозвалась она, внимательно оглядывая спутницу Синклера.
Виктория наклонилась к мужу.
— Кажется, эта дама хочет узнать, кто я, — прошептала она.
Слава Богу, встреча лишь позабавила ее, но Синклер хорошо знал, что не следует представлять жене свою бывшую любовницу; в то же время он не мог совсем не обратить на нее внимания — Софи бежала бы за фаэтоном, крича и визжа настолько громко, насколько позволяли ее легкие оперной певицы.
— Мисс Анжу — леди
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Лисичка. — Мы смотрели на днях ваше представление. Это было великолепно. Я завидую вашему таланту.
Софи взглянула на Викторию снизу вверх, затем сделала легкий реверанс.
— Мерси, миледи. Маркиз часто посещает мои спектакли, а когда не может, присылает цветы.
Синклер понял, что дело принимает дурной оборот.
— Я уже все объяснил леди Олторп. Мы давние знакомые, и…
Явно не удовлетворенная этим незаконченным объяснением, Софи словно приросла к фаэтону, не давая ему тронуться с места. Следующие за ними экипажи тоже начали останавливаться, тем самым увеличивая количество любопытных глаз, наблюдавших за ними.
— Я рада услышать это, — продолжила певица по-английски с сильным акцентом. — Откуда вы знаете моего Сина, леди Олторп?
Прежде чем он сумел открыть рот, Виктория наклонилась вперед и, не обращая на него внимания, взглянула на Софи.
— Синклер — мой муж, — сказала она тихим голосом.
Попытка утонченного разговора с Софи не достигла цели. Глаза блондинки расширились.
— Что? Синклер, ты женился?
— Совсем недавно, — ответил он, пытаясь превратить это в пустяк.
— Но ты же обещал никогда не жениться.
— Все меняется, мисс Анжу. — Маркиз твердо посмотрел на нее — Меняются люди, и меняются обстоятельства.
— Один ты не меняешься, я знаю. Ты, верно, шутишь?
— Нет.
К его удивлению, Виктория положила руку ему на плечо.
— У Синклера просто не было возможности сказать вам. Он неожиданно унаследовал титул и некоторую собственность, и его семья настояла, чтобы он женился.
Это была явная ложь, но гнев в глазах Софи улегся.
— Я вижу, — холодно ответила певица, отступая назад. — Какое несчастье, что ты потерял свободу, Син, — она была так важна для тебя.
— Возможно. Извини, но нас ждут.
— Надеюсь, я встречу тебя в Лондоне, прежде чем вернусь в Париж?
Нет, если он сумеет избежать этого. Софи слишком много знала о его темных делах в Европе, но недостаточно об их мотивах. Было кое-что, касающееся его самого, и маркиз не хотел, чтобы это стало известно Виктории.
— Вероятно, увидимся. — Не выказывая никакого энтузиазма, он дернул вожжи и пустил лошадей рысью.
Как только они немного отъехали, Виктория
— Скажи, Синклер, ты…
— Прости, — перебил он. — Я надеюсь, тебя это не очень смутило?
— Нет. Просто я хочу узнать, намеренно ли ты разбил и ее сердце?
— Я этого вообще не делал, — возразил он. — Из-за жажды славы, известности и погони за молодыми богатыми мужчинами сердце Софи так глубоко спрятано, что вряд ли кто-то может услышать, как оно бьется.
— Но ты… был с ней близок, не так ли?
Син нахмурился:
— Она доверяла мне, и ничего кроме.
— Тогда мне жаль.
— Чего именно?
— Тебе пришлось столько пережить. Вернуться в Англию было бы нелегко даже при нормальных условиях, но если добавить к этому убийство и унаследование титула маркиза…
— Я не одна из твоих заблудших овечек, Лисичка, и сам выбираю, что мне делать. Поверь, Томас готов был купить для меня патент капитана в армии, если бы я только намекнул. Но я не захотел.
Виктория внимательно посмотрела ему в глаза, но если она искала щель в его броне, то он мог только пожелать ей удачи.
— Не ты убил его, — спокойно произнесла она.
Очевидно, по крайней мере одна щель осталась. И конечно, она направила шпагу именно в эту щель — в его сердце.
— Нет, этого я не знаю, — возразил он. — Если убийство как-то связано с законопроектом, который ты нашла, я, бесспорно, мог иметь к нему отношение. Томас хотел предотвратить войну, а я был как раз в центре ее.
Виктория совсем не чувствовала себя смущенной, вместо этого она приняла задумчивый, серьезный вид, который одновременно раздражал и забавлял его.
— Продолжай, — приказал он ей. Если у нее еще оставались крупицы мудрости, чтобы поделиться с ним, он мог, черт побери, воспользоваться сейчас одной-двумя.
— Дело в том, что я не очень хорошо знала твоего брата, но он казался умным человеком. Могло ли на него повлиять то обстоятельство, что ты работал на военное министерство?
Довольно долго Синклер смотрел на нее. В его голове бродило много противоречивых мыслей, из которых следовало отобрать несколько и сообщить ей.
Наконец он медленно вздохнул.
— Позволь мне кое-что уточнить. Я представил тебя одной из моих прежних любовниц, а ты больше беспокоишься по поводу того, чувствую ли я себя виноватым в смерти брата.
Она откашлялась.
— Что же, честно говоря, я подозревала, что ты неплохо знаешь Софи Анжу, так что это меня не слишком удивило.
Маркиз поднял бровь.
— Не удивило?
— Нет. Вечером, когда мы были в опере, ты постоянно краснел.
— Никогда не краснею.
С насмешливой улыбкой она взяла у него из рук вожжи и подхлестнула лошадей.