Встречи на перекрестках
Шрифт:
Открыл торжественную церемонию президент Франции, как и было положено «хозяину» страны, где происходило событие. Затем он предоставил слово для десятиминутного (в два раза больше, чем всем остальным) выступления Ельцину. Президент подчеркнул взвешенный и сбалансированный характер документа, достигнутый в ходе трудных переговоров, который дает возможность при нашем неизменном осуждении расширения НАТО, сохранении той принципиальной позиции, которой мы придерживались с самого начала, оградить свои национальные интересы. При этом мы не скатываемся к конфронтации, которая неизбежно повлекла бы большие расходы на вооружение, новую милитаризацию политического
Приподнятое настроение всех присутствовавших на церемонии подписания, а затем на официальном приеме от имени Жака Ширака подчеркивало чрезвычайную важность – не хочу говорить исторический характер, уж слишком часто мы употребляем эти слова и по делу, и не по делу, – произошедшего события.
В Париже состоялись и двусторонние встречи Ельцина с главами других государств. Многие поздравляли президента России, уговаривали его приехать в Мадрид, где на саммите НАТО предстояло объявить о начале переговоров по расширению альянса.
– Если ты будешь там, – говорил ему Ширак, – на задний план отойдет проблема расширения, а на первый выйдет открытие заседания Совместного постоянного совета Россия– НАТО. Российский президент будет главной фигурой, как и в Париже.
В связи с настойчивым призывом к Ельцину ехать в Мадрид уже со стороны Клинтона – в двусторонней встрече участвовали и министры иностранных дел – я не выдержал и включился в разговор:
– Мне представляется, что президенту нет необходимости этого делать. Несомненно привлекательная идея открыть заседание СПС не перетягивает на чаше весов другую – негативную, особенно для общественного мнения России, – присутствовать в Мадриде в то время, когда НАТО объявит о своем расширении.
– Видишь, Билл, – сказал Борис Николаевич, – не все так просто.
Во время приема сидевший за столом рядом с Ельциным Гельмут Коль склонился в его сторону и сказал тихо:
– Борис, я понимаю твое решение не ехать в Мадрид, ты абсолютно прав.
Начало лета 1997 года было ознаменовано переходом к практическому сотрудничеству в рамках СПС. Еще предстояло договориться о формуле председательствования на его заседаниях. Решили, что председательствовать на совете будут совместно представители России, генеральный секретарь НАТО и, в порядке ротации, представитель одного из государств – членов НАТО.
Впервые я взял в свои руки молоток и утвердил повестку дня встречи СПС на министерском уровне 26 сентября 1997 года в Нью-Йорке. Конечно, кое для кого все происходящее было за пределом допустимого. Представитель России предоставлял слово министрам иностранных дел стран НАТО, включая и госсекретаря США, а затем после каждого выступления комментировал его, выделяя главные идеи и предлагая остальным на них сосредоточиться. Оказывается, такая форма ведения заседаний в НАТО ранее была не принята, но нужно было считаться с полным равноправием всех участников Основополагающего акта.
Г. Киссинджер – и он был не одинок в этом – не преминул заключить, что Основополагающий акт означает начало конца НАТО. Это, естественно, было не так. Но нам-то было ясно: от того, как пойдет сотрудничество Североатлантического союза с Россией, будет во многом зависеть не только реальная стабилизация ситуации в различных регионах, но и направление и темпы эволюционных изменений как в НАТО, так и в Российской Федерации.
Далеко не без понимания этого различные круги по-разному подходили к работе СПС. Существовала тенденция превратить СПС в «дискуссионный
Нас СПС в виде клуба для дискуссий не устраивал. Не устраивает такая «модель» и некоторых членов НАТО.
Прошел год со дня начала работы СПС, и мы встретились с Х. Соланой в Люксембурге на приеме в честь министров иностранных дел, принимавших участие в Совете евроатлантического партнерства. Отошли в сторону. Я сказал Хавьеру:
– Мне кажется, что если бы не было расширения НАТО, на которое все время мы оглядываемся – и Россия, и вы, ожидая друг для друга неприятных сюрпризов, – то СПС мог бы стать центром европейской безопасности.
– Я тоже думаю об этом, – отвечал Солана.
Кстати, на эту же тему я позже говорил со Строубом Тэлботом, и он, ну чтобы быть абсолютно точным, отнюдь не отрицал этой идеи.
Помню наше совместное с американской делегацией выступление в Маниле в июле 1998 года после окончания АРФ – Асеановского регионального форума по безопасности, ежегодное участие в котором принимают страны АСЕАН и так называемые полноправные партнеры по диалогу, в число которых входят США, Россия, Китай, Индия, Япония, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Европейский союз и другие. Я уже писал о том, что по традиции во время последнего обеда каждая делегация во главе с министром иностранных дел представляет свой художественный «номер». На этот раз решили выступить вместе с делегацией США, о чем в принципе договорились чуть ли не за год до этого, переписывались, «утрясали» текст, но репетировали только раз незадолго до выхода на публику в Маниле.
– НАТО включило в себя Венгрию, – пропела Мадлен Олбрайт на музыку Бернстайна «Вестсайдская история».
– Это самая большая ошибка, – пропел я в ответ на ту же музыку.
Зал, в котором присутствовали все делегаты, «одобрительно неистовствовал».
Два сценария
С подписания основополагающего акта произошли беспрецедентные события. НАТО осуществило многодневные бомбардировки Югославии.
Впервые в истории Североатлантический альянс применил силу не для обороны своих союзников, ради чего он, как неоднократно объявлялось, и создавался. Впервые военную машину НАТО использовали за пределами входящих в союз государств. Впервые НАТО применило военную силу без согласия Совета Безопасности ООН, и ракетные обстрелы и бомбовые удары наносились не только по военным, но и по гражданским объектам. Такая «неразборчивость», напоминавшая практику Второй мировой войны, служила одной цели – запугать Югославию, подтолкнуть ее к капитуляции.
И все это, вместе взятое, выдавалось за необходимость действовать так в условиях этнических чисток, проводимых С. Милошевичем в Косове. Не намерен оправдывать антиалбанские действия в этом югославском крае. Более того, российские представители, и я в том числе, многократно говорили президенту Югославии о необходимости предоставления Косову широкой автономии. Наши призывы оставались без внимания.
Но все же: приблизительно два-полтора года назад именно американские официальные представители считали так называемую Армию освобождения Косова террористической организацией.