Встречи на перекрестках
Шрифт:
Я вижу приближение значительных рисков для:
отношений между Западом и Россией, включая отношения между Россией и НАТО;
позиции России в Совете Безопасности и способности России играть свою роль в урегулировании международных кризисов;
роли России в контактной группе;
нашей способности конструктивно и сообща сотрудничать в других областях, включая экономические и финансовые вопросы.
Я вижу опасность обособления России, если она будет противиться решительным мерам по Косову в Совете Безопасности.
Растет давление общественности в столицах государств – членов НАТО, требующей рассмотреть
Президент Милошевич не выполнил свои обещания, данные президенту Ельцину. Президент Милошевич, кроме этого, обещал тройке ЕС, что очередного сербского наступления не будет. На следующий день наступление началось. Кроме того, у меня не сложилось впечатления, что Белград намерен вести переговоры по существу вопроса. Что касается косовских албанцев, то ОАК все больше переходит к партизанской тактике. Естественно, это является последствием последнего наступления сербских сил безопасности. Делегация на переговорах в нынешнем составе не имеет поддержки ни оппозиции, ни воинствующих элементов, ни независимых личностей.
В такой обстановке шансы на перспективный диалог, который приведет к конкретным результатам, крайне низкие.
Честно говоря, при всей интенсивности усилий, приложенных, в частности, и президентом Ельциным, тобою и замминистра Афанасьевским, эти международные усилия почти не увенчались успехом. Все усилия, приложенные контактной группой, тройкой ЕС и ОБСЕ, а также двусторонние усилия не приблизили нас к политическому урегулированию.
Как будем поступать дальше?
Достижение политического урегулирования возможно только в том случае, если международное сообщество повысит нажим на обе стороны с тем, чтобы они договорились о перемирии и вели переговоры по существу. Этого лучшим образом можно достичь, приняв в Совете Безопасности резолюцию по главе VII Устава ООН. Такая резолюция должна была бы показать политический путь, о котором договорилась контактная группа, затронуть гуманитарные проблемы и открыть дорогу к принятию принудительных мер, поддерживаемых всем международным сообществом, и – подчеркиваю, как ultima ratio – к военным принудительным мерам.
Мы нуждаемся в такой реакции, чтобы продемонстрировать решимость международного сообщества как единого целого по отношению к Белграду и косовским албанцам. Если это не удастся, то санкции в большей степени окажутся неэффективными. Если, наконец, события сводятся к тому, что НАТО провело принудительные военные меры без резолюции по главе VII, то политическая слабость России стала бы очевидной. Я уже не хочу говорить о серьезных последствиях для роли Совета Безопасности как органа, несущего ответственность за сохранение мира и стабильности, а также для способности России активно сотрудничать в урегулировании международных кризисов.
В общественном мнении в Германии – и в других западных столицах – усиливается представление, что
Если решение в соответствии с главой VII приниматься не будет, то это воспримут как карт-бланш для политики Милошевича, направленной на вооруженное угнетение и запугивание косовских албанцев, в частности подавляющего большинства мирного населения, которое не участвует в вооруженных действиях ОАК. Германские средства массовой информации требуют быстрого ответа на эту гуманитарную катастрофу. Германская общественность все в большей мере обеспокоена растущим числом беженцев, устремляющихся в Германию (мы исходим из того, что 400 тысяч косовских албанцев проживают в Германии и ежемесячно добавляются 2 тысячи лиц, ходатайствующих о получении убежища).
Я пишу все это тебе как человек, который действительно пытается вдуматься в ситуацию в России и которому, как ты знаешь, очень близки отношения с Россией. Именно потому, что я очень озабочен, я думаю, что я, как друг, обязан так откровенно тебе все сказать…
Желаю твоей стране, чтобы она скоро выбралась из финансовых трудностей. Тебе желаю приятных дней в Сочи».
Совершенно очевидно, что Кинкель – с согласия партнеров по контактной группе или без этого – хотел в максимальной степени оказать на нас давление. Такой вывод можно было сделать не только из беспрецедентного по своей жесткости, чуть завуалированной товарищеской откровенностью, содержания письма, но и из способа его передачи. Прочел письмо при Ишингере. Его комментарии свелись к повторению написанного.
Выслушав все, я сказал:
– Передайте Кинкелю, что мы расходимся в понимании происходящего в Косове. Напряженность там не возрастает, положение несколько стабилизировалось. Следует продолжать поиск политического выхода – и нам, и американцам, и Европейскому союзу. Согласен, что необходимы срочные меры гуманитарного плана. Позиция России постоянна. Она, образно говоря, состоит из четырех «нет»: натовской вооруженной операции против Белграда; выходу Косова из Югославии; эскалации санкций против СРЮ; сохранению нынешнего статуса Косова, который не предоставляет автономии этому краю. Необходимо добиваться немедленного прекращения огня с двух сторон и начать переговоры.
Добавил, что наша позиция, естественно, не может измениться под грузом переживаемых Россией серьезных экономических трудностей. А вообще-то прошу передать большой привет моему другу Клаусу.
27 августа российская сторона подготовила рабочий план по предотвращению гуманитарной катастрофы в Косове. Аналогичные документы были предложены также Соединенными Штатами Америки и Европейским союзом.
После моего назначения председателем правительства России были продолжены успешные усилия по политическому урегулированию в Косове под руководством нового министра иностранных дел И.С. Иванова.