Встречи с замечательными людьми
Шрифт:
Теперь что касается воды. Для того, чтобы обеспечить себя достаточным запасом влаги, мы должны раздобыть большое количество овечьих или козьих мочевых пузырей или желудков - вдвое большим, чем количество животных, которых мы возьмем с собой, - и, обработав их соответствующим образом, использовать в качестве бурдюков, наполнив водой и навьючив по две штуки на каждую овцу и козу. Я провел соответствующие эксперименты и убедился, что овца может нести такое количество воды без всякого ущерба для себя. Расчеты показали, что нам вполне хватит этого количества воды как для собственных нужд, так и для того, чтобы поить в пути животных, принимая во внимание то, что мы будем очень экономно расходовать ее в течение первых двух-трех дней. Затем мы сможем воспользоваться бурдюками с водой, снимаемыми с животных, которые пошли нам в пищу, и таким образом не будем испытывать в ней большого недостатка".
Когда
Сары-оглы сказал примерно следующее: "Заслушав доклад горного инженера Карпенко, я должен сказать "пасс" относительно первой части моего сообщения, признавая, что ничего лучше предложить нельзя. Однако что касается второй его части, в которой я пытался решить серьезную задачу: как передвигаться по пустыне во время песчаных бурь, - я хотел бы представить вам свои соображения и результаты проведенных экспериментов. Выводы, к которым я пришел, дополняют, по моему мнению, сказанное инженером Карпенко.
Тот, кто пытается пересечь пустыню, часто попадает в бурю, во время которой почти невозможно передвигаться ни людям, ни животным, так как в воздух поднимается огромная масса песка, в мгновение ока образуя высокую гору там, где только что была впадина. Я подверг сомнению аксиому, что всякое передвижение по пустыне во время песчаной бури невозможно. Мне пришло в голову, что песок, обладая немалым удельным весом, не может подниматься очень высоко, и существует предел, выше которого не поднимется ни одна песчинка. Развивая эту идею дальше, я решил установить эту гипотетическую величину.
С этой целью я приобрел здесь высокую складную лестницу и, взяв двух верблюдов и проводника, отправился в пустыню. В конце первого дня я остановился на ночлег, как вдруг поднялся сильный ветер, который через час превратился в настоящую бурю, так что невозможно было устоять на месте и даже дышать из-за поднявшегося в воздух песка.
С большим трудом я начал составлять складную лестницу, которую захватил с собой, и затем установил ее вертикально, использовав верблюдов как опору, чтобы вскарабкаться наверх. Представьте себе мое удивление, когда на высоте всего в двадцать пять футов я не обнаружил ни одной песчинки.
Моя лестница была шестидесяти футов длиной, я не успел преодолеть и трети, когда воздух прояснился. Вверху было чудесное звездное небо и сияла луна, такое я нечасто видел даже дома в восточной Персии. А ниже происходило что-то невообразимое, я чувствовал себя так, будто стоял на берегу океана во время шторма.
Пока я стоял там наверху и любовался, буря начала стихать, и через полчаса я смог спуститься. И хотя ветер теперь был не очень силен, мой спутник все еще шел, держась, как принято в таких случаях, на гребне дюн, повернувшись спиной к ветру и ведя за собой одного верблюда. Второй, как я узнал, вырвался на свободу и сбежал в неизвестном направлении.
Когда стало совсем тихо, мы отправились на поиски второго животного и очень скоро нашли его, заметив копыта, торчащие из песка недалеко от того места, где была укреплена лестница. Выкапывать верблюда не имело никакого смысла, так как он был мертв и погребен под большой массой песка. Поэтому мы сразу же отправились в обратный путь, подкрепляясь на ходу, чтобы не терять зря времени, и к вечеру достигли нашего поселка. На следующий день я заказал несколько пар ходулей разных размеров в нескольких местах, чтобы избежать ненужных вопросов, и, захватив с собой одного верблюда, навьюченного провизией, снова отправился в пустыню. Там я начал учиться ходить на этих ходулях, сначала на низких, затем на тех, что повыше. Чтобы облегчить движение по песку, я укрепил внизу что-то наподобие металлических подошв, которые я тоже, в целях предосторожности, заказал в разных местах. В то время как я учился передвигаться на ходулях, в пустыне прошли две бури. Одна из них была не особенно сильной. Но даже в течение этой песчаной бури перемещаться и ориентироваться на местности с помощью обычных средств было совершенно невозможно. Но взбираясь на ходули во время всех песчаных бурь, я двигался в любом желаемом направлении с такой легкостью, словно я ходил по своей комнате. Сперва было очень трудно шагать не спотыкаясь по дюнам, и особенно во время песчаной бури. Но, к счастью, оказалось, что поверхность насыщенного песком нижнего слоя воздуха имеет неровности,
"В любом случае, - заключил доктор Сары-оглы, - можно считать установленным, что насыщенный песком нижний слой воздуха имеет определенно очень небольшую толщину и что контуры его поверхности всегда соответствуют контурам самой пустыни. И я думаю, мы должны использовать это открытие в нашем предстоящем путешествии".
Третьим выступающим был Елов, филолог, который сделал свое сообщение в характерной для него экспрессивной манере: "Если вы позволите мне, господа, я скажу то же самое, что и наш уважаемый эскулап, относительно первой части выступления инженера Карпенко, а именно "я пасс". Я признаю также, что не придумал ничего более интересного, чем уже услышанное нами, и что все мои идеи - просто детский лепет в сравнении с их открытиями.
Однако, в то время как я слушал предыдущих выступающих, у меня появилось несколько мыслей, которые могли бы оказаться небесполезными при подготовке к нашей экспедиции и которыми я хотел бы поделиться с присутствующими.
Как нам уже сообщил доктор, при обучении необходимы ходули разной длины, но в экспедицию мы должны взять с собой только те, длина которых не менее двадцати футов. Даже если мы последуем совету Карпенко, нам придется гнать с собой большую отару овец и коз. Так вот я подумал, что в хорошую погоду, когда ходули становятся обузой, мы можем, вместо того чтобы тащить их на себе, использовать овец и коз. Как вы знаете, стадо овец в соответствии с врожденным инстинктом следует за первой овцой, которая является их вожаком. Если к ней привязать первую пару ходуль, и остальные овцы выстроятся вслед за ней в длинную цепочку. Нам остается сделать так, чтобы овцы не только тащили ходули, но также несли и нас самих. Между параллельно расположенными ходулями длиной в двадцать футов можно легко разместить семь рядов овец по три в ряд, то есть всего двадцать одну овцу. Для такого количества овец вес одного взрослого человека сущий пустяк. Следует только запрячь овец таким образом, чтобы в центре осталось пустое место длиной в 5 1/2 и шириной в 3 фута, где можно укрепить удобные носилки. Тогда каждый из нас, вместо того чтобы изнемогать под тяжестью ходуль, сможет возлежать как Мухтар-паша в своем гареме или восседать подобно этим богатым бездельникам, раскатывающим в своих автомобилях по аллеям Булонского леса. Пересекая пустыню с таким комфортом, мы даже сможем, не теряя времени, учить языки, которые понадобятся нам в наших будущих экспедициях".
После двух первых выступлений и сообщения, сделанного Еловым, стало ясно, что в дальнейших докладах нет особой необходимости. Мы были поражены всем услышанным. Нам даже пришло в голову, что трудности, связанные с переходом через пустыню Гоби, значительно преувеличены и что невозможность такого предприятия намеренно внушается путешественникам.
Приняв все эти предложения единогласно и без обсуждения, мы решили скрыть от местных жителей наше намерение отправиться в пустыню - царство голода, опасностей и смерти. Пусть считают профессора Скридлова отважным русским купцом, который прибыл в этот регион, преследуя свои коммерческие цели. Он, якобы, должен закупить здесь овец для отправки в Россию, где они стоят довольно дорого, в то время как здесь их можно купить намного дешевле; а также собирается экспортировать особо прочную древесину, применяемую в России для изготовления ткацких станков. Деревьев с такой прочной древесиной в России не было, и станки, где применялись детали, изготовленные из более мягких пород деревьев, быстро изнашивались из-за сильного трения. Поэтому отважный купец решился на это рискованное предприятие.
Обсудив все это, мы ощутили прилив сил и говорили о предстоящей экспедиции так, словно речь шла о прогулке по пляс де ля Конкорд в Париже. На следующий день мы отправились на берег реки вблизи того места, где она исчезает под незримой толщей песка и где мы разбили лагерь, установив палатки, привезенные нами из России. И хотя наш лагерь располагался недалеко от поселка, ни одному из его жителей не приходила в голову мысль поселиться здесь, в раскаленном аду. Некоторые из нас, выдавая себя за свиту и служащих эксцентричного русского купца Иванова, начали закупку "особо прочной древесины" в виде длинных тонких стволов, а также покупали коз и овец и вскоре имели целое стадо. Затем мы начали усердно учиться передвигаться на ходулях, сначала на коротких, потом на все более длинных.