Встречи со Сталиным
Шрифт:
Товарищ Сталин очень ценит опыт летчиков, конструкторов, всех работников авиации. Поэтому он так часто нас созывает. На совещаниях он вначале молчит, внимательно слушает все выступления, а затем в конце резюмирует, делает выводы, обобщает отдельные замечания, высказывает свои предложения. Припоминаю одно совещание, посвященное авиационным моторам. Речь шла о моторах определенной мощности. Каждый из выступавших говорил о своих нуждах. Одному нужен был звездообразный мотор, другому — с водяным охлаждением, третьему — двухрядная звезда. Товарищ Сталин выслушал всех, а затем выступил и подвел итоги, увязав
Исключительное внимание товарищ Сталин уделяет организации самого производства на авиационных заводах. Отлично представляя весь производственный процесс, он дал нашей авиапромышленности ряд чрезвычайно ценных указаний. Товарищ Сталин большой сторонник механизации труда, производственной культуры, чистоты отделки. Часто повторяя, что «в авиации не существует мелочей», он и нас и производственников учит работать так, чтобы на всех участках дело шло хорошо, чтобы нигде ничего не заедало, чтобы все было сделано добротно, надежно, прочно. В сферу его внимания попадают даже такие как будто бы сугубо специальные вопросы, как качество авиационного масла. А ведь даже многие из наших летчиков не знают, на каком масле они летают.
Несмотря на все успехи нашей авиационной промышленности, товарищ Сталин далеко не пристрастен. Он чрезвычайно объективно оценивает и наши: достижения и нашу отсталость в том или ином вопросе. Он все время учит нас не зазнаваться. Постоянно следя за развитием: авиационной промышленности в Европе и Америке, товарищ Сталин всегда указывает нам на то, что мы можем взять из зарубежного опыта.
Во время приема на даче у товарища Молотова товарищ Сталин «с пристрастием» допрашивал М. М. Громова и С. А. Данилина о том, что они видели за границей во время своей последней поездки на конференцию Международной авиационной федерации.
— Только говорите на чистоту, не скрывая, — предупредил он товарищей.
Его интересовало все — данные о самолетах, их летные качества, маневренность, развитие легкой авиации, процесс обучения пилотажу, самолеты переходного типа. Данилин вскользь упомянул, что видел самолет с предкрылками (особое устройство впереди крыла, уменьшающее посадочную скорость). Товарищ Сталин спросил:
— Почему у нас не занимаются этим делом, а если занимаются, то почему не летают на таких самолетах?
А ведь далеко не все летчики, знают о том, что такое предкрылки и в чем их польза.
Эту беседу товарищ Сталин закончил такой фразой:
— Нам нужно добиться, чтобы наши самолеты были во сто крат лучше заграничных. Если будут в десять раз — этого нам мало.
Неизмеримо внимание товарища Сталина к воспитанию авиационных кадров. Народ называет нас сталинскими соколами, и в это вложена оценка той исключительной заботы, которую товарищ Сталин проявляет о советских летчиках.
Он всемерно добивается, чтобы в советской авиации были не только рекордсмены, а чтобы все летчики летали отлично, знали материальную часть, умели взять от машины все, что она может дать. Современная авиационная техника — техника больших скоростей и сложного хозяйства — требует отлично подготовленных людей, идущих в ногу с этой техникой.
Товарищ Сталин любит летчиков. Мы чрезвычайно гордимся этим. Я помню, как, выступая на приеме в Кремле депутатов первой сессии Верховного Совета СССР, товарищ Сталин сказал:
— Грешен, но должен признаться, что я люблю летчиков. Если я узнаю, что какого-нибудь летчика обижают, у меня прямо сердце болит. За летчиков мы должны стоять горой. Если надо, — я, как тигр, готов защищать наших летчиков.
Заботу, внимание к людям авиации проявляет товарищ Сталин ежечасно. Можно было бы привести десятки и сотни примеров этой заботы. Жизнь каждого летчика дли него дорога и неоценима. Всем известно высказывание товарища Сталина в разговоре с Валерием Павловичем Чкаловым. Товарищ Сталин спросил его:
— Почему вы не пользуетесь парашютом, обычно стараетесь спасти машину?
Чкалов ответил, что, летая на опытных, очень ценных машинах, летчик считает нужным сделать все для того, чтобы в случае аварии спасти самолет.
— Ваша жизнь дороже нам любой машины, — сказал товарищ Сталин.
Я не раз слышал, когда речь шла о каком-нибудь новом самолете, неизменный вопрос товарища Сталина: а как обеспечен экипаж в случае аварии? И, не довольствуясь общим ответом, он спрашивает конкретно: куда выпрыгнет штурман, как спасутся пилот, стрелок? Однажды товарищ Сталин осматривал модель машины, сконструированной инженером С. В. Ильюшиным. Когда конструктор закончил объяснения, Иосиф Виссарионович спросил:
— А как вы обеспечили возможность экипажу покинуть самолет в случае аварии в воздухе?
После ответа товарищ Сталин заметил, что для человека, находящегося в задней кабине, нужно обеспечить возможность более быстрого выбрасывания, и предложил расширить нижний люк. Указание товарища Сталина было немедленно выполнено. Ильюшин долго после этого разводил руками:
— Как же я, конструктор, такой простой вещи не сообразил?
Мне вспоминается случай из моей личной практики. Как-то в высотном полете у меня отказал кислородный прибор. Я успел быстро снизиться, не потеряв сознания. Об этом стало известно товарищу Сталину. Когда я обратился к нему с просьбой разрешить очередной рекордный высотный полет, товарищ Сталин спросил меня:
— А как у вас с кислородным прибором? Нужно назначить специальную комиссию, которая должна все проверить перед вылетом.
Тщетно пытаясь сообразить, откуда товарищ Сталин узнал об этом случае, я ответил, что будет всего надежнее, если все проверю сам.
— Хорошо, — сказал товарищ Сталин, — только проверьте все как следует.
Забота о людях у товарища Сталина всегда на первом плане. Во время физкультурного парада 24 июля 1938 года Папанина, Громова и меня неожиданно пригласили подняться на левое крыло мавзолея. Там находились члены правительства во главе с товарищем Сталиным. На площади проходили выступления спортсменов. Товарищ Сталин вдруг подозвал руководителя парада и спросил: