Встречи
Шрифт:
Чей-то голос на плохом русском языке кричал в пустоту степи:
– Солдаты Красной Армии, сдавайтесь! Вы окружены!.. Выбирайте между жизнью и смертью!..
Слова звучали так жалко и неубедительно, что диктор, повторив призыв два раза, умолк, а чтобы подбодрить своих солдат, включил джаз.
Что это, неужели вправду? Больше похоже на страшный сон. Стрельба, ночь, скользкий скат заснеженного холма, ракеты, точно на празднике, ветер и эти ноющие звуки…
Вернулся Зайцев и тихо доложил Терентьеву, что в овраге установлен пулемет, но что с правой стороны его можно обойти. Терентьев
Вдруг по цепи передается тихая команда: «Залечь!» Что такое? Марьям тревожно вглядывается и видит, что там, впереди, несколько человек все же продолжают движение - Терентьев и кто-то еще… Не разобрать…
Разведчики лежат уже у самого края оврага, над которым то и дело одна за другой повисают ракеты, озаряющие все вокруг мертвенно-белым светом. Внезапно откуда-то из глубины начинает бить пулемет. Пули летят совсем низко. Неужели окружены? Марьям зарывается в снег и слышит, как часто-часто бьется ее сердце…
Стук пулемета прекратился так же внезапно, как и начался. А затем вновь томительное ожидание. Время тянется бесконечно. Может быть, прошло двадцать минут, а может быть - и час. Наконец впереди кто-то появился, что-то сказал, и разведчики цепочкой двинулись вдоль правого края оврага. Теперь уже можно идти нагнувшись. Это много легче. Вдруг из темноты появляется Терентьев. В своем балахоне он похож на большого белого медведя.
– Марьям, - говорит он тихо, - где ты?
– Здесь, - отвечает Марьям.
– Сумка с тобой?
– Со мной!
– Бинты есть? Давай!..
– Я сама перевяжу! Кого?
– говорит она, с тревогой думая о Яковенко.
– Да нет… Тут у меня царапина. Справлюсь…
Но она не дает ему бинт, и он покорно расстегивает халат, шинель, гимнастерку и нагибает к ней плечо.
– Пулеметчиков сняли, - тихо говорит он.
– Один хотел кинжалом ударить. Видишь, только скользнул… А пулемет наш!
Продвинулись еще метров на сто. И вдруг Марьям замерла. Сверху, по пологому скату, прямо на нее спускалось несколько человек. Передний посвечивал себе под ноги фонариком. Это был офицер, за ним шли трое солдат. Они поравнялись с Марьям, пересекли овраг и, о чем-то говоря между собой, стали взбираться по другому склону. Не заметили!.. Марьям перевела дух.
Когда гитлеровцы скрылись, Терентьев подозвал к себе Яковенко.
– Вот что, Федор, - быстро сказал он, - ты перетяни пулемет на край оврага. А мы пойдем за ними. По всей видимости, там штаб… Если нас обнаружат, будешь прикрывать отход группы… Зайцев останется с тобой.
– Он помедлил и добавил: - И Марьям!.. А потом отходи сам туда, к лазу. Мы будем ждать за оврагом…
Федор с помощью Зайцева перетащил пулемет из ячейки, где лежали убитые вражеские солдаты, на вершину оврага и установил его в кустах. Отсюда, оставаясь незамеченными,
Лежа на снегу рядом с Федором, Марьям видела, как по противоположному скату поползли вверх сероватые тени. Затем они растворились в темноте, и на некоторое время стало тихо. Она смотрела перед собой до боли в глазах, но ничего не видела…
Федор лежал за пулеметом, крепко сжав рукоятку. Сбоку вздыхал Зайцев. Марьям хотелось сказать Федору что-то очень хорошее, хотелось спросить, видел ли он ее утром, когда пробегал мимо, или только случайно обернулся в ее сторону. Нет, не может быть, чтобы случайно! Какое все-таки счастье, что они здесь вместе, что вообще они встретились…
Вдруг по ту сторону оврага раздался взрыв, за ним другой, третий… Послышались крики. Где-то совсем рядом застучал пулемет. И почти тотчас вниз по скату оврага заскользили светлые тени.
– Бегут!.. Бегут!..
– засуетился Зайцев.
– Стреляй, Федор! Стреляй!..
– Куда стрелять?
– зло ответил Федор - По своим, что ли!
Марьям неудержимо хотелось вскочить и броситься вперед, лишь бы не лежать в кустах, из которых ничего толком не видно.
– Ага, вот они!
– вдруг прошипел Федор, и пулемет затрясся, стреляя трассирующими очередями по темным фигурам, которые катились вниз по противоположному склону оврага, вслед за светлыми тенями.
Черные фигуры падали, ползли, вскакивали… Слышался крик, даже чей-то стон.
Зайцев вдруг привстал на коленях и бросил гранату.
Неудачно! Граната упала на дно оврага и там разорвалась.
– Марьям! Отползай в сторону, - хрипло сказал Федор, - они тоже будут кидать! Зайцев, еще гранату… Быстро!..
Но Зайцев уже исчез где-то в темноте. Федор, ругая Зайцева на чем свет стоит, толкнул пулемет в яму и крикнул Марьям, чтобы она скорее прыгала в овраг. Они прыгнули вместе. В это мгновение там, где они только что стояли, разорвалась граната. Федор метнул гранату снизу вверх, и кто-то тяжело покатился по склону.
– Марьям, бежим!..
Они побежали. А сзади уже разгоралась стрельба. Стреляли беспорядочно, в разные стороны. Очевидно, нападение на штаб всколыхнуло всю оборону.
Вдруг Марьям споткнулась обо что-то и упала.
– Ранена?
– крикнул Федор.
Она поднялась со снега.
– Нет, не я. Это Зайцев!
Федор нагнулся над Зайцевым, который лежал, распластавшись на снегу.
– Вот!
– сказал он сквозь зубы.
– Бежишь раньше времени, а ведь не убежал. Оставить тебя тут, труса этакого, и все!
И вдруг в темноте раздался прерывистый шепот:
– Ради бога! Ради бога!.. Возьмите меня с собой, не оставляйте… Ради бога!..
– Ишь ты, бога вспомнил! Ну, вставай!..
– Федор нагнулся над ним и помог встать на ноги. Марьям поддерживала его с другой стороны.
– Теперь помоги мне взвалить его на спину. Вот так… А ты беги, беги, Марьям, я сам его дотащу!..
Но Марьям не побежала. Она шла чуть позади.
Вскоре они достигли выхода из оврага. Здесь их ждали остальные. Окруженные разведчиками, понуро стояли пятеро захваченных в плен немецких солдат.