Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
– Профессор, - покашляв, обратился он к единственному человеку в комнате, - вчера вечером старшая медсестра Вюрмсер принесла беленькие такие таблетки с насечками крест-накрест, но так и не смогла разъяснить мне, от чего они. Не могли бы вы просветить меня? Ведь вы сами как-то заметили: если принимаешь таблетки от болей в коленях, надо знать, что они от болей в коленях, а не то ни черта они не помогут.
– Таблетки эти от болей в коленях, - невозмутимо сказал профессор Перен.
Судья Данцигер поморщился - он знал: если кто ерничает, дело пойдет туго.
Серийный убийца Каналь, сидевший в кандалах и наручниках, осклабился,
Прямолинейный следователь Лурье посмотрел неодобрительно: нехорошо, под больного косит комиссар.
– Мы, собственно, пригласили вас, чтобы поставить точки над i, - кисло сказал судья Данцигер, в предвкушении завтрака Рабле отказавшийся от вареных яиц супруги (восемь тысяч сто первого и восемь тысяч сто второго с тех пор, как эту женщину стали называть мадам Данцигер).
– О, я знаю, в Эльсиноре они закончились в прошлую пятницу. И вы, конечно, привезли их на своем вертолете.
– Что закончилось? Что привез?- не понял судья.
– Точки над i.
– Ах, вы шутите! Ну, шутите, шутите, это никому не помешает и не поможет, - посмотрел Данцигер колюче.
– Так вот, пять минут назад пилот вертолета сообщил мне, что, ввиду неблагоприятных погодных условий в районе аэропорта, разрешение на взлет ему не дают, и таковое он может получить лишь часа через два. И мы решили использовать это время для расстановки этих самых точек. Вы, комиссар, проводили личное расследование, проводили по нашей просьбе, и успели составить мнение. И потому, дабы вам не пришло в голову, потакая своим амбициям, будоражить общественность, - судья сделал паузу, - общественность этого лечебного заведения, мы решили повторить в вашем присутствии допрос месье Каналя-Каналетто. Присядьте, пожалуйста, комиссар.
Мегре грузно сел на стул, заранее для него поставленный справа от входной двери. Вынул из кармана пиджака беленькую таблетку с насечками крест-накрест, проглотил. Затем, заложив руки за спинку стула, принялся рассматривать толстую, с золотым теснением книгу, лежавшую на столе профессора. Книга называлась «Мистические ритуалы: мифы и реальность».
– Итак, начинайте, Лурье, - воссел истуканом судья.
Мегре несколько раз повторил про себя: « Следователь Лурье, следователь Лурье, следователь Лурье».
– Гражданин Каналь...
– начал тот, - расскажите, что вы делали в лесопарке санатория вечером семнадцатого числа сего месяца.
– Опять театр!
– скривил рожу серийный убийца, перестав добывать серу из ушей.
– Что делал, что делал... У вас там все записано, вот и читайте, а я вам не долбанный попугай, чтоб третий раз повторять!
– Говорите, Бертран!
– стукнул кулаком по столу вмиг вспыхнувший Перен.
– Ладно, хозяин, скажу...
– подобострастно посмотрел Каналь, побаивавшийся профессора.
– В общем, три дня назад давил я гадов ползучих в лесопарке у дальней калитки - там их тьма тьмущая вылезает. И тут этот псих из лесу нарисовался, проволочку из кармана вынул и стоит себе, замок открывает. Я – ноль внимания, мне плевать, стою, давлю себе. Он калитку открыл, ко мне двинулся, довольный, как новенький луидор, корзинка берестяная в руках, будто по грибы собрался. Подошел, стал смотреть, потом раздавил пару червяков, головой кисло помотал: «Не, не то - кайфа маловато», и пошел себе, как я понял, к бане. Воротился оттуда в сумерках – червяков уже почти не было видать - покурил рядом, потом заплевал
– А где вы взяли нож?
– спросил профессор, вынув из кармана свою серебряную коробочку и проглотив очередную пилюлю.
– Как где?! В столовой реквизировал, куда серьезному человеку без пера?
– Лурье, предъявите комиссару улику, - сказал Данцигер следователю.
Следователь достал из кейса целлофановый пакет, содержавший заточенный под финку столовый нож с ручкой слоновой кости. Мегре грузно встал, взял пакет, повертел в руках, вернул следователю.
– Да, убийство совершено примерно таким ножом... Заточен прилично. Таким с бифштексом в минуту справишься, не то, что с теми, что подают в столовой.
– Вот и хорошо, - заулыбался Данцигер - у него вовсю сосало под ложечкой.
– Но, судья, позвольте задать вопрос: а как же камни?
– скомкал Мегре его улыбку.
– Как белые нитки, наконец?
– Ну, с нитками понятно, комиссар, - махнул рукой профессор.
– Страсть месье Бертрана к шитью известна всем.
Судья посмотрел на часы и потребовал:
– Рассказывайте, Каналь, как камни оказались в чреве Мартена Делу. Да живее, живее...
– Вы, комиссар, могли бы догадаться...
– тепло посмотрел серийный убийца на Мегре.
– Помнете, летом 79-го вы застукали меня с Тибо-медвежатником на задах кафе? Ну, того, что на улице Соваж? Увидев вас, я пропустил удар...
– Помню, - сказал Мегре.
– У тебя кишки, считай, вывалились, но ты, тем не менее, улизнул.
– Да, ушел. И знаете, месье комиссар, кто мне помог?
– Кто?
– Крошка Рейчел.
– Крошка Рейчел?! Не может быть!
– молодому Мегре нравилась эта кроткая маленькая официантка, чем-то похожая на юную Грету Гарбо. И он частенько заглядывал в ее кафе пропустить стаканчик-другой. И тогда, преследуя Каналя, он и подумать не мог, что маленькая Рейчел прячет бандита в своей комнатке. В комнатке, которую Мегре решался посещать лишь в мыслях.
Профессор Перен, разглядывая комиссара, профессионально улыбался - на сеансах психотерапии Мегре рассказывал ему об этой истории и нежных чувствах, которые испытывал к девушке.
– Она самая, Рейчел - трансформировал Каналь ироническую улыбку профессора в откровенно саркастическую.
– У нее я и схоронился. И у нее же живот зашил.
– Сам зашил?
– Мегре нужно было время, чтобы совладать с эмоциями, пытавшимися вырваться из подсознания.
– А что, Рейчел не могла?
– Она в обморок брякнулась, когда кишки мои коньяком промывала.
– Вы отклонились от темы, - посмотрел Данцигер на часы. Он истекал желчью, воображением видя, как пилот вертолета вместе с полицейскими, склонив головы, орудуют в столовой санатория ножами и вилками.
– Ну, в общем, когда ваш Лу упал, и кишки у него вывалились, у меня в мозгах что-то переключилось, и я стал портным - вечерами у меня это бывает, правда, хозяин?
– С точки зрения психоаналитики это вполне правдоподобно, - сказал профессор Перен, равнодушно рассматривая асимметричное лицо следователя Лурье, о многом ему говорившее.