Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
Старшая медсестра вынула из сумки с багровым крестом книжицу, склеенную из множества писчих листов, частью пожелтевших, поднялась, положила на колени комиссара. Тот тяжело опустил глаза к фотографии, владевшей верхним правым углом истории болезни. Из нее на него смотрел комиссар Мегре сорока пяти лет. Зрелый, лобастый, глаза цепкие, волевой подбородок устремлен вперед-вверх, к новым победам. Перевел глаза на подпись под фото.
Ксавье Аслен...
Угасающий взгляд посильными
помощник бухгалтера
производству резинотехнических
изделий
вступился в таверне за некую
Рейчел Жанлис
тяжелую черепно-мозговую травму
впоследствии приобрел
систематизированный бред Мегре
искал убийц девушки
эмоциональный фон соответствует содержанию
бреда
явных признаков интеллектуального снижения
нет
после многократных вмешательств в следственную работу
полиции
по ходатайству префекта
направлен на принудительное лечение.
Торпеда бренной плоти Ксавье Аслена рванула к цели на сверхсветовой скорости. Он понял: тудаможно попасть лишь под своим именем!!!
– Он умер!
– услышал Ксавье Аслен голос старшей медсестры уже после того, как сердце его перестало биться.
– Одним шпионом меньше, - сказал Катэр.
«В жизни все так напутано...» - подумал Ксавье Аслен перед тем, как увидеть Пелкастера, а потом и Рейчел.
Она улыбалась и манила к себе.
Профессор закрыл глаза умершему. Он был доволен. Все прошло так, как нужно.
– Пьеса имела большой успех, но публика провалилась с треском[33], - ни к кому не обращаясь, произнес он, перед тем как удалиться.
Часть вторая
Пуаро
Ночь придает блеск звездам
и женщинам.
Лорд Байрон
1. На выход!
– Вы что молчите, Дзета?
– Согласитесь, вы поставили передо мной более чем неожиданную задачу...
– Я ставлю ее не в первый раз.
– Вы ходите сказать, на объекте есть наши люди?
– Возможно.
– Почему возможно?
– Потому что.
– Понимаю. Я могу проститься с близкими?
– С собакой?
– Да…
– Нет.
– В таком случае разрешите идти?
– Идите. И помните, Дзета, успех вашего задания обернется успехом всего дела. Вы обязаны выполнить его, во что бы то не стало.
– Я выполню его, сэр. Во что бы то не стало. Прощайте.
– Да поможет вам Всевышний.
– Прощайте.
В конце коридора,
2. Никто не мог
Эркюль Пуаро самозабвенно ровнял усики маникюрными ножницами, когда в палату проник Гастингс, угловатый от новостей.
– Говорите, Артур, я же вижу, что-то случилось, - сказал Пуаро отражению Гастингса в зеркале.
– Мадемуазель Генриетта подверглась нападению... Ночью. В своих апартаментах.
– Она жива?!
– смерчем повернулся Пуаро. Ножницы в его руке устрашили бы и головореза.
– Да... Но...
– Что но!? Да говорите же, истукан!
– Он ее... он ее ранил...
– Ранил?!
– Да...
– У вас, Гастингс, галстук набок съехал. Не мучьте меня, поправьте его скорее. Вот так, хорошо. Ну, так что с ней?
– Горло порезал...
– пальцы Гастингса, оторвавшись от галстучного узла, изобразили характерный жест.
– Сейчас Бензапирен обрабатывает рану.
Гастингс в санатории считался записным остряком. Считался после того, как за глаза назвал профессора Анри Перена Бензапиреном[34].
– Молчите, Артур, молчите! Как вы можете злословить, когда жизнь мадмуазель Генриетты в опасности, и этот самый ваш Бензапирен борется за ее жизнь.
Пуаро, сделавшийся ниже ростом, подошел к окну, стал рассматривать заснеженный парк, сосновый лес вдали, жививший пейзаж зеленью хвои и тусклым золотом стволов. «Снова Потрошитель, - думал он, пытаясь хоть на чем-то задержать глаза.
– Уже третья жертва… Бедная женщина…»
Эркюль Пуаро поступил в клинику профессора Перена за два месяца до начала описываемых здесь событий, поступил с расшатанной нервной системой и запущенным полиартритом, лишившим его возможности самостоятельно передвигаться и навек (по приговору хваленых британских эскулапов) приковавшим к инвалидной коляске.
И что же? Не прошло и нескольких дней, как Перен, этот самородок, этот чудо-врач, поставил его на ноги, поставил с помощью лекарственного электрофореза и нескольких углубленных психотерапевтических сеансов. «Вы, всемирно известный сыщик, в настоящее время являетесь моим оппонентом, - не уставал повторять он Пуаро в процессе лечения.
– И вы, всемирно известный сыщик, со своим артритом, являющимся не чем иным, как вашимчеловеческим следствием, следствием вашегообраза жизни, иначе - квинтэссенцией вашегоума, неминуемо проиграете мне, ибо я никому не проигрываю».