Встретимся до полуночи
Шрифт:
— Нет! Он в отместку отберёт его у меня. Пусть не сейчас, но когда-нибудь… Нет уж, этого морального урода я и близко к воспитанию ребенка не подпущу!
— Давай дёрнем по одной и успокоимся! — предложила Маша, смотря на подругу как на тяжелобольную, нуждающуюся в утешении.
— Так мне нельзя.
Во рту пересохло, и на самом деле хотелось выпить. Ощутить на губах сладкий привкус итальянской «дольче вита» и сделать вид, что всё прекрасно.
— Одну можно. Я где-то читала, что хронический стресс гораздо
Маша умела успокаивать и уговаривать. Рите хотелось смотреть на мир её глазами: всё просто, если не усложнять. Не можешь позволить себе ребёнка, не можешь предъявить его отцу счёт, что ж, не приводи в этот мир нового человека, который пока ещё набор клеток. Он и боли-то не почувствует.
Рита выпила. Проглотила залпом приторное вино, и на душе сделалось теплее.
— Сообщи отцу ребёнка, — мрачно подытожила Маша, откинувшись на спинку диванчика, и оценивающе посмотрела на подругу.
«Слабо?» — говорил её взгляд.
— Не понимаю, почему он не должен знать?! Ну и что, что вы ни о чём таком не договаривались? Ритка, включи мозги! Не пользовался презиком, так? Не повторял по двадцать раз, что проблемы ему не нужны, верно? Получите — распишитесь!
— Если появится сам, расскажу, — кивнула девушка, уплетая хачапури. Он был таким жирным, что раньше Риту бы от одного вида стошнило. А теперь голод разыгрался до такой степени, что девушке казалось: нет в мире ничего вкуснее. А вот тошноты, на удивление, совсем не было.
— Хочешь, я слух о твоей беременности пущу? Кто-нибудь да объявится.
Рита замотала головой.
— Я пока ничего не решила. Время ещё есть, — улыбнулась она и перевела разговор на другие темы.
***
На самом деле времени было немного. Неопределённость положения тревожила, Рита не любила незавершённых дел. Да и чем меньше срок… Казалось бы, тогда почему тянешь? Нет, она не ждала, что случится чудо, и Михаил одумается, всё осознает и придёт с признанием в любви. А простой заход на секс? Нет, пока нет.
И всё же Рита ловила себя на том, что безумно по нему скучает. По его рукам, крепко обнимающим её за талию, по горьковатому запаху парфюма, смешанному с запахом пота, когда любовники, забыв обо всех условностях и взаимных претензиях, совокуплялись на полу или узком диване. С Михаилом Рита поняла, что её можно не просто поиметь, как это всегда делал Борис, что она сама будет беззастенчиво трахаться и получать от секса удовольствие, которое раньше и не снилось.
Но этим всё не заканчивалось. Рита любила разговоры после. Любовник интересовался её вкусами и рассказывал смешные истории из своего детства. Однажды они даже сходили в кино, усевшись на задний ряд, и весь сеанс целовалось и хихикали как парочка влюблённых подростков. Конечно, этого безумно мало для влюблённости.
И Михаил всегда исчезал,
О делах они не говорили вовсе, видимо, долг Рита выплатила.
А с вестью о ребёнке, когда девушка уже и не чаяла стать матерью, будни перестали быть серыми, наполнившись будущим. Вечерами, поглощая еду, Рита гадала, какие у ребёнка будут глаза, станет ли он или она улыбаться как отец, хищно и одновременно обезоруживающе. И в то же время понимала, что придёт час выбирать, быть этому или нет. Очень скоро придёт.
Масла в огонь подлил звонок бывшего мужа, который застал её врасплох. Борис холодно осведомился, как дела, предложил встретиться, вспомнить прошлое. А когда Рита наотрез отказалась, сказав, что у них больше нет ничего общего, и обсуждать нечего, Борис без обиняков выдал:
— Возвращайся ко мне! Давай не сразу съедемся, просто повстречаемся для начала. Я за всё плачу, без всяких обязанностей с твоей стороны, — бывший говорил так воодушевлённо, раскладывая по полочкам их счастливое воссоединение, что Рите даже стало его жаль.
— Зачем нам снова встречаться, Борь? Я не изменилась, ты тоже. Четыре года в браке недостаточно? — спросила она, устало глядя на собственное отражение в зеркале. — Мы не подходим друг другу. Да я и не нужна тебе больше.
— Ты меня полностью устраиваешь, — выпалил бывший заранее готовый ответ. — Я скучаю по тебе. Хочешь работать, работай. Домработницу оставлю. Только будь покорной, как раньше. Мы ведь почти не ссорились.
«Потому что я не тратила на тебя силы», — подумала Рита и отрезала:
— Это больше невозможно. Я беременна от другого.
И не дожидаясь оскорблений, которые непременно последуют за признанием, нажала отбой. Перезванивать Борис не стал.
Зато через пару дней девушку в кабинет пригласило начальство.
Босса звали Дмитрий Олегович. Импозантный мужчина чуть за шестьдесят, любимец женщин, он мягко сказал, что вполне доволен результатами работы новой сотрудницы и с радостью предложит по окончании испытательного срока постоянное место:
— Но перед принятием решения, Маргарита Александровна, я хочу кое-что прояснить. До меня дошли слухи, что вы, простите, беременны. Это правда?
В душе Риты что-то оборвалось и ухнуло вниз. Наверное, надежда.
— Да, правда. Я пока не решила, буду ли рожать, — ответила она, чувствуя, что под сочувствующим взглядом босса сейчас расплачется. Шея и щёки горели как в огне.
— Спасибо за честность, — произнёс Дмитрий Олегович, сцепив руки в замок. — Но вы понимаете, что пока не решите эту, кхм, проблему, места для вас не будет.
— Понимаю, — Рита встала на ноги и, пообещав, что сообщит о своём решении через три дня, вышла на улицу.