Встретимся следующей зимой
Шрифт:
— Да…
— У тебя это так хорошо получается. Держу пари, ему понравилось. На коленях или на кровати?
Она склоняет голову набок и зажмуривает глаза.
— На коленях.
— Вот везучий ублюдок.
Мои пальцы обхватывают основание члена, и я крепко сжимаю его, наблюдая за ее лицом и жалея, что не могу быть с ней. Внезапное воспоминание подсказывает мне идею.
— Эй, помнишь, как я придвинул стул к изножью твоей кровати и говорил тебе, что именно хочу увидеть?
— Да, — стонет она. — Я часто думаю о той ночи.
Я тоже
— Я хочу видеть всю тебя и хочу, чтобы у тебя были свободны обе руки. Как думаешь, сможешь как-нибудь установить телефон, чтобы я мог наблюдать, как ты играешь сама с собой?
В мгновение ока она выскакивает из постели, сбрасывает одежду со стула в углу и кладет ее на край кровати. Ей требуется несколько секунд, чтобы установить меня под удобным углом, но пока я жду, мне открывается великолепный вид на вырез ее свободной майки. Вид ее сисек заставляет меня ослабить хватку на случай, чтобы не кончить слишком рано.
— Так хорошо? — спрашивает она, опускаясь на колени на кровати, пока не окажется в кадре целиком.
— Очень хорошо. Ты такая красивая.
— Я в полном беспорядке, — она закатывает глаза, и знаю, что она не чувствует себя таковой после вчерашнего, но для меня она всегда великолепна. Подняв руку, она поправляет распущенные волосы, и ее майка задирается, открывая полоску голого живота, в которую мне хочется впиться зубами.
— Что теперь?
— Как там температура? Не хочешь раздеться?
— Здесь довольно жарко, — смеется она, снимая топ через голову и оставаясь в простом черном нижнем белье и без лифчика. — Но не могу сразу все снять, придется тебе для этого потрудиться.
— С удовольствием, — отвечаю я ей. — Теперь сядь, прислонившись спиной к изголовью кровати, и положи руки на живот. Хочу, чтобы ты представила, что я сижу прямо позади тебя, и эти руки — мои руки.
Мы несколько раз проделывали такое лично. Я держал ее в своих объятиях, обхватив лодыжками ее ноги, и ее тело полностью принадлежало мне, чтобы я мог играть с ним. Я целую вечность целовал ее шею, заставляя ее извиваться, пока гладил везде, кроме того места, где она хотела меня больше всего.
— Закрой глаза и проведи пальцами вверх и вниз. Слегка, нежно и медленно. Можешь себе это представить? Ты и я, как всегда.
— Ага, хотела бы я, чтобы ты был здесь, — она сжимает колени, а я испытываю болезненный трепет, зная, что скоро увижу, как она раздвигает их для меня. В этом моменте, когда она открывается, есть что-то такое, что каждый раз заводит меня. Я плюю на ладонь и смазываю набухшую головку члена.
— Можешь подразнить эти прелестные соски для меня? Так, как это делаю я.
Она открывает глаза, облизывает кончики пальцев, затем наблюдает, как медленно обводит ими круги.
— Ему
— Ущипни их. Сильно.
Она перекатывает их между пальцами, сдавливая достаточно сильно, чтобы слегка поморщиться.
— Что теперь? — вздыхает она.
— Теперь положи левую руку на горло, а правую — между ног.
Она сжимает челюсти, прежде чем найти удобное местечко на шее. Ее дыхание учащается, затем я наблюдаю, как другие ее пальцы скользят под нижнее белье.
— Не-а, — ругаюсь я. — Пока никаких прикосновений. Только снаружи, пока не превратишься в полный хаос. Если я сейчас увижу тебя голой, для меня все кончено.
— О, Боже, Райан, — она то ли смеется, то ли стонет, выгибая спину. Может, я и заставляю ее ждать, но она, не теряя времени, грубо обхватывает себя, извиваясь бедрами, пока трется о ладонь. Моя рука подстраивается под ее ритм, и я снова плюю на нее, не отрывая взгляда от экрана телефона в своей руке.
Кайла наматывает ткань на пальцы, подтягивая трусики повыше, чтобы я мог видеть, какая она влажная — сквозь тонкую ткань просвечивают блестящие очертания ее киски.
— Ты такая чертовски сексуальная, — говорю я ей, поглаживая себя сильнее. — Сними их. Покажи мне свою киску.
Она приподнимает бедра и разводит их в стороны, широко расставляя ноги и проводя пальцами по своей влажной плоти. Некоторое время я наблюдаю, зачарованный, абсолютно очарованный этой совершенной, красивой, развратной женщиной.
Каждая клеточка моего тела знает, что я должен быть рядом. Когда она извивается, испытывает боль и просит, чтобы я прикоснулся к ней, я должен быть в состоянии протянуть руку и дать ей то, чего она хочет.
— Я бы хотел, чтобы это головка моего члена ласкала тебя. Дразнила. Давая тебе только кончик.
— Ненавижу, когда ты дразнишь меня, — стонет она.
— Твое тело говорит об обратном, милая. Вижу, как ты сжимаешься, когда я говорю об этом.
— Могу я сильнее потрогать себя? Пожалуйста.
— Хорошая девочка, так вежливо попросила. Да, можешь потрахать себя.
Глава 29
Два пальца исчезают внутри, и Кайла запрокидывает голову, постанывая в экстазе от облегчения, которое она, должно быть, испытывает.
— После того, как ты отсосала ему, он вернул тебе должок?
Она кивает, проводя губами по зубам.
— Он сосал твой клитор так, как тебе нравится?