Встретимся следующей зимой

Смит Холли Джун

Другой рукой я открываю дверь и выталкиваю его через порог. Он отпихивается, обхватывает меня лодыжкой и пытается потянуть за собой. Из него вырывается непринужденный смех, и я так по этому соскучилась, что почти останавливаюсь. Флиртовать с ним всегда так дурашливо и весело.

Боже, было бы так просто сменить тактику и толкнуть его в другом направлении. Небольшая борьба голышом в моей спальне была бы неплохим способом выплеснуть нервную энергию, которая на сто процентов является его виной.

Он подталкивает меня бедрами, его руки пытаются ослабить

мою хватку на его талии, но я ни за что не позволю ему победить в этом поединке. Благодаря тем дням, что я провела в горах, я нахожусь в лучшей физической форме за всю свою жизнь. Может, он и выше и шире меня в плечах, но Калифорния и постоянная работа за столом сделали его мягкотелым.

Я вытягиваю ногу за спину, чтобы пнуть его ботинки, сначала один, потом другой, через дверь и дальше по коридору. Один из них балансирует на ступеньках, а затем переваливается через край, привлекая его внимание настолько, что я успеваю захлопнуть дверь.

Затаив дыхание, я прислоняюсь к ней спиной, гадая, во что, черт возьми, играю. Я никогда ничего не хотела так сильно, как его, и я рада, что он здесь. Так почему же я его прогоняю?

— Увижусь с тобой, прежде чем ты отправишься в горы, — кричит он из-за двери.

— Ни хрена мне не обещай, — кричу в ответ.

— Я приду, Зайка. Клянусь.

Глава 7

Две зимы назад / Двадцать шесть лет

Мои еженедельные звонки Ханне начались с того, что мне нужно было найти подтверждение тому, что она жива, когда из-за расставания у нее все пошло наперекосяк, но теперь это она преследует меня.

— Мама и папа будут очень разочарованы, — говорит она.

— Знаю, и я извинюсь перед ними, хорошо?

— Ты правда не можешь уехать?

— Не-а, фильм реально отстает от графика. В праздничные дни съемок не будет, но можно продолжить сведение звука. Я не могу стать причиной того, что он еще дольше задержится.

Она вздыхает и отхлебывает чай.

— Хорошо, понимаю. Я, вероятно, буду такой же, когда пройду квалификацию. Мне просто грустно из-за этого, вот и все. Без тебя все будет по-другому.

— Я приеду в следующем году, обещаю.

— А как же Кайла? — говорит она.

— А что с ней?

— Райан! — ругается она, и мне становится так стыдно, как и должно быть. Это дерьмовый шаг с моей стороны, но я знаю, что поступаю правильно.

— Ты можешь передать ей, что я очень сожалею, и что мы увидимся следующей зимой?

— Ни за что. Ты можешь сам ей это сказать, — говорит Ханна и вешает трубку, прежде чем я успеваю признаться, что даже не знаю, как связаться с Кайлой.

Глава 8

Каждое

утро у подножия экспресс-подъемника собираются толпы людей, и здесь уже каждый сам за себя, выстраивается в очередь за абонементами на подъемник, чтобы взять урок и местом для первого подъема. Этот фуникулер не зря пользуется популярностью. Это самый быстрый способ подняться на вершину горы, откуда вы сможете добраться до склонов любого уровня и проложить себе путь в другие долины.

Когда я постучал в дверь со свежей выпечкой в руках, Кайла уже ушла из своей квартиры, и если я не застану ее здесь, значит, я нарушил свое обещание.

Я не был уверен, как она воспримет мое возвращение, а прошлая ночь была жаркой и запутанной. После стольких лет разлуки наша искра не угасла, а когда я узнал, что у нее есть собственное жилье, то подумал, что она позволит мне остаться на ночь и воспользуется возможностью побыть наедине. Очевидно, мне придется потрудиться, чтобы загладить свою вину перед ней.

Наконец, я замечаю ее в толпе — ярко-розовый шлем кажется маяком в море темных шлемов.

— Кайла! — зову я, прокладывая себе путь и пригибаясь, чтобы избежать травм головы от тех, кто держит лыжи горизонтально. — Excusez-moi, excusez-moi (прим. с фр. — извините меня, простите).

Она что-то говорит своей группе и бросается ко мне.

— Что ты здесь делаешь?

— Я же сказал, что мы встретимся перед заездами. Принес тебе завтрак.

— Я поела несколько часов назад, — говорит она, но все равно берет бумажный пакет, подтягивает к себе рюкзак и запихивает внутрь. — У меня клиенты.

— Сможешь выбраться на обед? Мы идем в «Мармот».

Во Франции семьи празднуют Рождество двадцать четвертого декабря, но у нас есть множество собственных семейных традиций. Двадцать третьего мы обедаем в ресторане «Мармот», расположенном на самой вершине горы. На ужин мы едим горячий луковый суп, который подается там ежедневно. Мы с Ханной также не прочь съесть по кусочку мандаринового чизкейка.

После этого мы наперегонки отправляемся домой, затем Ханна с папой закупают рождественскую еду, а мы с мамой расслабляемся в гидромассажном джакузи или смотрим фильм. Кайла всегда была желанным гостем на наших семейных праздниках, и здорово, что Кэм тоже с нами.

— Я буду в другой долине.

— Ну, а попозже?

— Сегодня мои родители приезжают.

— Так когда я смогу тебя увидеть? — я хватаю ее за рукав лыжной куртки, но она отталкивает мою руку и понижает голос.

— Увидимся тогда, когда увидимся, Райан. Ты же не можешь ожидать, что я брошу все только потому, что ты вновь объявился и ходишь возбужденный.

Блядь.

Именно так это и выглядит, и я ненавижу себя за это.

— Я не поэтому хочу тебя увидеть.