Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Шрифт:
Подруга позвонила в двенадцатом часу ночи и взволнованным шепотом заявила, что Настя ей срочно нужна. Прямо сейчас и немедленно. Пришлось отпрашиваться у родителей. Отец выразительно посмотрел на часы, но промолчал, зато Галчонок расшумелась: мол, приличные люди в это время спать ложатся, а не по хаткам шляются.
– Но, мам, ведь уже каникулы, завтра в школу не идти, – возразила Настя. – Я же не куда-нибудь, а к соседям. Понимаешь, Наташе надо срочно мне что-то рассказать.
– Воображаю! – желчно воскликнула мать. Но Настя не услышала продолжения: она уже звонила в соседскую
– Ш-ш-ш! – зашипела она. – Предки уже легли. Ой, Настюха, что со мной было! До сих пор не верю, что уцелела. Вот влипла, так влипла.
– Ну, выкладывай.
– Понимаешь, там, на дискотеке, один парень сразу стал ко мне клеиться. Показалось, такой классный! Усики такие и взгляд, – аж до пупа пробирает. Тоже из казачьей гимназии, только он уже в одиннадцатом. В общем, пошла я с ним. Ты же смылась с этим своим… как его? Борисом. И Никита куда-то делся.
– Ну, пошла – и дальше что?
– Ой, что было! Он оказался таким идиотом! Сначала стал уговаривать пойти к нему домой: мол, там хорошая компашка собирается, и диски крутые есть. А когда я отказалась, – сказала, что поздно и родители будут ругаться… Так он, представляешь, говорит, давай будем… это… Ой, я не могу вслух произнести!
– Это самое?
– Да, только еще хуже. Мол, пойдем, тут есть одно место… Я ему говорю: – «Ты что, дурак? За кого ты меня принимаешь?» А он: – «Зря я что ли с тобой время теряю? Кончай ломаться!». Ужас! И давай пальто на мне расстегивать…
– Допрыгалась! Как же ты от него избавилась?
– Просто повезло. Наши мимо шли с дискотеки. Я сразу заорала: мол, подождите, я с вами. И он отстал. Только заругался вслед. Ой, как я домой неслась! На полусогнутых. До сих пор все внутри трясется.
– Так тебе и надо! Будешь знать! – Настя хотела добавить, что не надо черт знает с кем связываться, но, вспомнив о своем приключении, прикусила язык. Однако чуткая подруга сразу заметила ее заминку.
– А ты чего примолкла? Давай выкладывай. Борис с тобой ушел? Как у вас с ним? А Никита куда делся? Я видела, как ты с ним танцевала.
И Настя все рассказала. И про противный поцелуй, и про разговор с Никитой. И про его обещание разобраться с болтливой сестренкой. Но Наташка только отмахнулась.
– Вот напугал! Ничего он мне не сделает. Сам просил поговорить с тобой. Настя, скажи честно, мой братец тебе совсем-совсем не нравится?
– Натка, и ты туда же! Да не об этом сейчас надо думать! Тебе что, мало сегодняшнего приключения? Скажи спасибо, что легко отделались. Давай договоримся: до поступления в лицей больше никаких романов. Иначе я отказываюсь с тобой время терять.
– Хорошо, не буду. Только ты Никите ничего не говори, ладно? А то он меня убьет. И тебе, значит, тоже не повезло с этим Борисом. Вот козел! Они что – все такие, эти казаки? Неужели у них там нет нормальных ребят?
– Откуда мне знать? Но ты хоть поняла, что пора остепениться?
– Все, берусь за ум! – клятвенно заверила Наташка. – И вообще, руководи мной, а то пропаду.
– Тогда так. Завтра и первого отдыхаем, а со второго садимся заниматься.
Весь следующий день Настя с мамой готовились к встрече Нового года. Елку они нарядили накануне, поэтому главной задачей был праздничный стол. Они испекли любимый фруктовый торт, зажарили гуся с яблоками и сделали три салата: оливье, креветочный и свекольный с орехами. А еще обожаемую отцом селедку под шубой. После чего мать отправилась по магазинам, а Настя принялась за уборку и мытье посуды, которую они измазали во множестве. Папочка, конечно, с утра сбежал на свою кафедру, чтобы потом прийти на все готовенькое. Правда, пообещал, что шампанское и напитки за ним.
К середине дня Настя так умаялась, что с удовольствием приняла предложение матери немного поспать перед новогодней ночью, – и убрюкалась аж до вечера. А в десять часов к ним напросилась Наталья – ее родители ушли встречать Новый год к какому-то нужному начальству. Никита с Вадимом тоже куда-то сбежали, и она осталась в одиночестве.
Едва уселись за праздничный стол, как в дверь позвонили: это явились Наташкин братец с приятелем. Они почему-то решили, что одинокая Наталья приготовит им праздничный ужин, – как будто она могла догадаться, что их компания развалится за час до Нового года. Пришли домой, а ее нет. Хорошо, что догадались позвонить к соседям. Друзей, конечно, тоже пригласили за стол, положили на тарелки всякой вкуснятины и предложили не стесняться. А они и не думали – сразу стали уписывать все подряд за обе щеки, девочки не успевали им подкладывать. Пробили куранты, все закричали: «С Новым годом!» – и стали целоваться. От Никиты Настя сумела увернуться, а от Вадима нет, он успел-таки смачно чмокнуть ее в щеку. И это оказалось совсем не противно, скорее наоборот, – Настя даже удивилась.
В общем, новогодняя ночь удалась. Они просидели до трех часов, после чего Настины родители заявили, что хотят спать, и предложили молодежи перебраться в квартиру Белоконевых, – что они с удовольствием и сделали. Плясали под телевизор, потом пили чай, потом снова танцевали, – угомонились, когда стало рассветать. Настя с Наташкой разложили диван и уснули на нем одетыми, а Вадим с Никитой улеглись в его комнате на софе. Утром после завтрака разбежались по домам, условившись вечером пойти в кино.
Добравшись, наконец, до родного дивана, Настя упала на него и стала приводить в порядок свои чувства. Чувства были разнообразными, сложными и не очень понятными. Никита весь вечер вел себя идеально, ничем не выдавая себя, – как будто и не было разговора, оставившего в Настиной душе неприятный осадок. А Вадим был сама галантность. Но как ни старалась Наташка, как ни распускала перед ним хвост, на все ее ухищрения с его стороны не последовало никакой реакции. К подружкам он относился одинаково любезно, танцевал с обеими по очереди и все время рассказывал анекдоты – вполне приличные, но очень смешные. И при этом придавал своей физиономии несвойственное ей туповатое выражение, от чего становилось еще смешнее. В итоге они так нахохотались, что больше уже не могли, – только вытирали слезы, держась за животы, и умоляли о пощаде.