Встретимся в аду. История, которая потрясла мир

Глебова Глафира

— А вы, собственно, кто такие? — нарочито грозно сдвинул брови Никола. — Предъявите свои удостоверения.

— Пожалуйста, — сухим официальным тоном сказал Ференц. — Мы из департамента государственной безопасности. Директорат по работе с милицией. Вот наши документы…

Никола посмотрел документы: неплохо сделаны! Какой-то зек неплохо постарался за лишнюю пайку и несколько пачек чая.

— А вот мои… — Ракитич передал Ференцу свое фальшивое удостоверение.

Йозеф пояснил:

— В последнее время для ряда ограблений

использовалась бандитами милицейская форма, — разъяснил свои действия Ференц. — Вот мы и делаем рейд с коллегой.

Сабо важно кивнул.

— Теперь ясно, — сказал Ракитич.

— Вы здесь патрулируете?

— Да, в столице участились случаи грабежей частных особняков. Работает одна и так же профессиональная банда. Работает хладнокровно и решительно. И оставляют жертвы после себя. Никак не можем их изловить.

— Ну и как обстановка возле этого дома? — Ференц стал отвлекать внимание Ракитича тем, что стал класть удостоверение во внутренний карман, а сам потянулся к рукоятке финки. — Ничего подозрительного?

— Ничего, — ответил Никола, чуть отойдя назад.

Он уже намеревался произвести два убойных хука, которые бы привели к глубокому нокауту его «оппонентов», но усач натянуто улыбнулся, оглянулся по сторонам и вдруг ударил острейшим клинком в живот Ракитичу.

«Не успел!» — промелькнула последняя мысль в голове Николы, и он схватился за живот и стал медленно оседать. Ференц добавил еще несколько ударов Ракитичу. Тот повалился на траву и затих.

— Кажется, готов, — сказал Ференц своему подельнику — Давай, оттащим его в эти заросли. Чтобы не мешался…

И они поволокли тело.

…Прошли сутки.

На дворе была ночь, но в кабинете начальника тюрьмы горел свет. Нувориши Ференц и его друг Сабо с заговорщицким видом что-то напряженно обдумывали. И вот когда на часах Ференца маленькая толстая стрелка часов встала напротив цифры два, а большая и длинная — напротив цифры двенадцать, Йозеф решительно сказал:

— Пора!

Сабо встал с места и тоже принял решительный вид.

— Хорошо, шеф, я все понял.

…Ренци плохо спалось. Она часто ворочалась, а когда проснулась в очередной раз, ей стало почему-то страшно. Какое-то нехорошее предчувствие легло на сердце, и оно ее не отпускало. Вера встала с кровати и принялась ходить по камере… Зловещая тишина незримой нитью повисла в воздухе. Ренци присела на лежанку.

В последнее время Ренци стали сниться кошмары: ее умерщвленные мужчины приходили к ней в гости, сюда в камеру, и грозились ее задушить. А когда она открывает глаза — они исчезают. Вот и сегодня ей все приходила одна и та же жертва, причем самая последняя — милый Густав Диметреску. Полуиссохший, полусгнивший, а вместо глаз — пустые глазницы. Он тянул свои когтистые пальцы к ней и говорил: «Скоро мы с тобой повстречаемся, моя ненаглядная Вера! И любовь наша будет вечная!»

Вдруг послышались

шаги за дверью. В ее камере зажегся свет. Ключ заскрежетал в замке, дверь загромыхала и отворилась… В помещение зашел Имре Сабо.

«Что нужно начальнику оперчасти» — недоумевала Вера: ее никогда не проверяли ночью, ей всегда давали спокойно спать.

— Заключенная Вера Ренци, встать! — приказал Сабо. — Ночная проверка…

Вера неохотно поднялась с кровати.

— Запрещенное что-нибудь есть? — спросил Сабо.

— Нет, — коротко ответила Ренци.

— Хорошо, тогда возьми простыни, и скручивай. Наподобие веревки.

— Зачем?

— Потом все скажу.

Вера заупрямилась.

— Я не буду их скручивать, пока не узнаю для чего это.

— Ты стала слишком умной, заключенная Ренци. Поэтому ты сейчас у меня и повесишься, вот на этой оконной решетке. На одном конце импровизированной веревки сделаешь петлю, а второй конец привяжешь к пруту. Все понятно?

— Нет! Я не буду этого делать! — твердо возразила Ренци.

— Тогда я сам сделаю тебе петлю. А потом повешу на решетке, — спокойно сказал Сабо и взялся скручивать первую простынь. — Какая разница? Итог будет один. А спишем на самоубийство.

— Вы не имеете права! — продолжала наседать Ренци. — Это беззаконие! Это убийство чистой воды!

— Надо же как мы заговорили! А когда ты травила мужиков — это не было убийством? Пора ответить тебе, исчадие ада, за все твои преступления. Народ мне даже спасибо скажет, что я освободил свет от такой маньячки, — и Сабо продолжил деловито скручивать простынь.

— Вы, наверное, тронулись умом — раз решились на это! Вы психически ненормальный человек! Это точно!

— Нет, я совершенно нормален. А вот ты психопатка и маньячка. И сейчас я восстановлю справедливость в этом мире. Я просто убью тебя.

Теперь только Ренци поняла всю серьезность ситуации: начальник оперчасти явно не шутит, и сейчас он точно лишит ее жизни. И в этот миг Вера как никогда прежде захотела жить! Очень захотела жить! Просто до невероятности! Каждая клеточка ее организма истошно завопила: «Я не хочу умирать! Я не должна умирать!». Ведь у нее недавно появился смысл жизни — Никки и внук Драган! Нет, нет, нет!!! Она должна жить!!!

— Сволочь! Я тебя ненавижу! — крикнула Ренци и кинулась на Сабо, пытаясь завладеть его пистолетом.

— Ах, ты сопротивляться вздумала! — взбесился Сабо. — Тогда получи!

Он со всей силы толкнул в грудь Веру, и она упала на спину, при этом сильно ударившись головой об пол. Упала и больше не двигалась. Лишь широко открытые глаза выражали какие-то признаки жизни. Возле головы Веры появилось красное пятно, которое быстро разрасталось и, в конце концов, превратилась в кровавую лужицу.

Сабо бросил уже бесполезную простынь на кровать и, встав на одно колено, склонился над умирающей Ренци.