Встретимся в октябре. Твой кот
Шрифт:
Уже собирался ей резко ответить, как на помощь неожиданно пришел отец:
– Нина, он уже взрослый мужчина. Это его дело, с кем он встречается.
– Так если бы он встречался! Таскает сюда каких-то девок, а мать родную даже на новоселье не пригласил! Это уже ни в какие ворота не лезет.
Мы с отцом синхронно вздохнули. Это нужно просто пережить. Просто пережить. Пе-ре-жить!
Я глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой:
– Вы надолго?
Отец пожал плечами, а мать демонстративно отвернулась:
– Пока
Когда мать скрылась из виду, отец быстро шепнул:
– Она хочет тебя с кем-то познакомить, готовься. Уже договорилась сразу с несколькими подругами. Сказала, что не уедет, пока не увидит штамп в твоем паспорте и лично не попробует борщ, который тебе сварит жена.
Черт! Вот это уже реально хреново. Если дошло до такого, выпроводить мать будет очень сложно. В прошлый раз она осаждала мою квартиру целый месяц. А учитывая, что решила тут все обустроить… С отпуском можно попрощаться.
– Иди освобождай свою гостью, а я ее пока отвлеку.
Отец понимающе усмехнулся, и я благодарно похлопал его по плечу:
– С меня рыбалка.
– Как минимум, на неделю! Не уверен, что смогу легко выдержать смотрины.
Он ушел, а я тут же ринулся в спальню. Вот только там было пусто. Покрывало одиноко лежало шелковистой горкой возле матраса.
Куда она пропала? Меня охватила удушающая паника. Может, в ванной?
Я бросился туда, но и там никого не оказалось. На балконе тоже.
Куда, мать вашу, она могла испариться из запертой комнаты? Отсюда выход – только спрыгнуть с балкона. Но не с двадцатого же этажа, в самом деле!
И все-таки я снова вышел на балкон. Тупо уставился на разбитый внизу парк. Пусто. Ни души.
Что за чертовщина происходит?!
Я вернулся в спальню, понимая, что если не отыщу ее, то попросту сойду с ума. Кто она? Как смогла пролезть в мою голову, в мой сон, а потом воплотиться наяву?
Пошатываясь, чувствуя себя жалким слабаком, я подошел к брошенному покрывалу. Наклонился, чтобы поднять, испытывая лишь одну потребность: закутаться в него, уткнуться носом и вдыхать ЕЕ сладкий свежий запах.
Но едва я потянулся к нему, как блестящая на солнце ткань шевельнулась. Какого..?
Я быстро поднял одеяло. Под ней копошился Злыдень. Злыдень…
Я уставился на кота. Он в ответ – на меня. Его висящие уши на этот раз висели особенно угрюмо. А ясный голубой взгляд… И эта выжидательно закинутая назад голова.
В памяти всплыл истеричный крик дочери Михалыча. «Она стала кошкой!»
Да нет… Не может такого быть. Я коснулся носа Злыдня. Он тихо мяукнул и попытался цапнуть меня за палец.
Ночью Злыдень устроился на моем животе. А когда я проснулся, на мне лежала
Да нет, это совсем уж бред.
Злыдень бросил на меня унылый взгляд и фыркнул. Словно сердится за то, что я так долго соображаю. А что тут можно еще подумать?!
Меня снова бросило в пот. Михалыч вытащил его из вороха женской одежды. Что если…
Нет, такого не может быть. Такого вообще не бывает! Это все сказки.
Но я зачем-то поднял Злыдня на руки и снова заглянул в его голубые глаза. Вот же гадство! Они были того же цвета, что и у проснувшейся со мной незнакомки.
Чувствуя себя до ужаса нелепо, я осторожно спросил:
– Ты… человек?
Злыдень вдруг начал вырываться из моих рук. Несколько раз царапнул меня, попытался даже укусить, но когда понял, что не отпущу, успокоился и обмяк всем своим крошечным тельцем.
Я прижал его к себе, укачивая как ребенка, потираясь щекой о мягкую шерсть.
– Ну, успокойся… Ты чего? Давай попробуем еще раз. – Я отодвинул его от себя и снова спросил: – Ты человек?
Злыдень печально кивнул.
Не знаю, что ощутил в этот момент. Торжество, что оказался прав?.. И страх за свой рассудок.
Но ведь он всегда казался мне необычным котом. Умнее, чем остальные. Каким-то более сочувствующим, что ли. Он словно все понимал. Сам выбирал себе игрушки. Вполне осмысленно смотрел телевизор. Фыркал на мои попытки шутить. Находил все мои раны и прогонял боль…
«Люблю играть с твоей болью…»
Так сказала моя ночная колдунья. Словно жилы из меня вытянула, свернув в клубок. Я перевел взгляд на свой живот и быстро отклеил лейкопластырь. Шрам выглядел так, словно ему уже пара месяцев. Розоватый, выпуклый, заживший. И никакой боли. Проснувшись, я не ощущал боли!
Каждое мое утро в эти дни начиналось с того, что она пульсировала, отдаваясь во всем теле. Но не сегодня.
Я снова посмотрел на Злыдня:
– Это ты меня вылечил?
Он злобно зыркнул на меня и уставился в потолок. Я встряхнул его, как мягкую игрушку, за что тут же получил пару кровавых царапин.
– Ну прости! Прости меня! Просто ответь, это ты вылечил?
Злыдень снова фыркнул и одарил меня таким взглядом, что я ощутил себя идиотом. Просто ответь. Ну да! Как будто для него это так легко…
– Кивни, если это ты.
Сдавшись, Злыдень снова кивнул, а я по-дурацки улыбнулся.
А потом вдруг дошло… Если мой кот на самом деле человек, то…
Боже… А я ведь ходил при ней голым. Брился. Фальшиво подпевал радио и хохотал над той мышью. Она наверняка решила, что живет с психом и придурком.