Встретимся в полночь
Шрифт:
– Мне не нравится эта идея, – подумав, ответил Габ. Вик испытала облегчение, услышав его слова. – Я думаю вот что… Ты придешь в себя, воспрянешь духом, и мы вернемся в Уиллхэйз. Конечно, твой отец терпеть меня не может, но, думаю, мне удастся поговорить с ним по душам. Мы найдем тебе хорошего адвоката, который сумеет убедительно рассказать о том, что ты была в ужасном состоянии после смерти сестры… Конечно, ему придется поработать… И серьезно поработать, с учетом того, что ты рассказала… Ведь убийство было заранее запланировано… Ну а если полиция не знает, кто виновен в смерти мужа твоей
Вик слушала его и поражалась тому, как на нее действуют его слова. Потихоньку боль отступала, совесть зализывала свои раны и отползала, тревога растворялась в надежде, ярким светом заполнявшей душу Вик. Да, она виновата, очень виновата… И, конечно, Габриэль щадит ее, говоря о том, что ее мучения – достаточное наказание за то, что она сделала. К ней никогда не вернется прежнее спокойствие, но она будет стараться изо всех сил, чтобы загладить свою вину…
– Спасибо, Габ… – сквозь слезы прошептала она. – Спасибо тебе…
– Пока еще рано говорить «спасибо». И еще одно – не зови меня Габом… – Он немного поморщился, произнося свое имя. – Зови лучше… Карри…
– Карри? – Вик даже плакать перестала от удивления. – Это, вроде бы, приправа? – Она не смогла сдержать улыбки, до того смешной показалась ей просьба Габа.
– Вроде бы приправа… – повторил ее слова Габ. – Ну вот, ты наконец улыбнулась. Просто… гм… Карри – это прозвище одного из моих героев… Гм… Из последнего романа… И я… гм… пытаюсь вжиться в образ. Так что – зови меня Карри…
– Ну хорошо… Если тебе так больше нравится… Значит, ты все-таки дописываешь свой роман? – удивленно спросила Вик. – Но как же твоя память?
– Это ничего. Я перечитал написанное… Так даже интереснее. Нет ничего страшного в том, что я буду развивать действие по-другому…
– Странный вы народ, писатели… – улыбнулась Вик. – Даже отсутствие памяти не мешает вам творить…
– Но ведь я не совсем утратил память. Я помню, что солнце называется солнцем, небо – небом, а трава – травой. По-моему, этого достаточно, чтобы написать книгу.
– Шутишь?
– Нет. Главное, связать воедино солнце, небо и траву. А остальное – дело техники… или времени… Во всяком случае, для меня…
Теперь он даже говорит по-другому. Слова уиллхэйзского Габриэля были громкими, фразы витиеватыми и какими-то неискренними… Да, он очень, очень сильно изменился. Но Вик это даже нравилось. Она чувствовала себя ближе к нему и уже не испытывала того недоверия, тех сомнений, что были в Уиллхэйзе.
С этим Габриэлем-Карри ей было проще. Конечно, он был странноватым малым, но с ним она дышала одним воздухом, пила одну и ту же воду. И все это – даже несмотря на то, что он жил в роскошной квартире в самом центре Брегли.
Внезапно Вик почувствовала приступ головокружения
– Тебе плохо?
– Да… Я не ела уже несколько дней. Я не могу есть. Когда я думаю о еде и воде, передо мной встает лицо Эмиса…
– Не удивительно, что ты теряешь рассудок. Тебе немедленно нужно поесть! – Карри решительно поднялся с дивана.
– Ни за что! – воскликнула Вик и закрыла рот руками. – Я ме бубу есть! – пробубнила она сквозь прижатые к губам ладони.
– Ну вот еще! Поешь, как миленькая! А не захочешь – накормлю силой! Ты знаешь что-нибудь о принудительном кормлении? – Вик покачала головой. – Придется вызвать врача и сделать тебе пару «питательных» укольчиков… – Глаза Вик расширились от ужаса – уколов она боялась с детства. Карри едва сдержал улыбку, увидев ее напуганное личико. Ему нужно было выглядеть серьезным – иначе эта девушка не поверит, что он выполнит обещанное. – Ну так что? Будешь есть?
– Ме бубу! – бесстрашно заявила Вик.
И что ему с ней делать? Карри осторожно почесал родинку на левом виске. Это часто помогало думать. Если не настоять – она умрет с голоду… Но как же настоять? По всей видимости, эта девчонка очень упряма… Карри подошел к лакированному журнальному столику и снял трубку с громоздкого телефона, стоящего на нем.
Краем глаза он покосился на Вик. Глаза девушки еще больше расширились, но она, по всей видимости, продолжала упорствовать. Карри улыбнулся про себя и несколько раз прокрутил телефонный диск. Пусть не думает, что он шутит!
– Здравствуйте, – ответствовал Карри коротким гудкам, раздавшимся в трубке. Тон у него был весьма серьезным. – Я хочу поговорить с доктором… Пирсоном. Не будете ли вы так любезны позвать его?
Нервы Вик не выдержали. Она оторвала ладони от посиневших губ и закричала:
– Не надо! Пожалуйста! Я согласна!
– Прошу прощения, – тем же серьезным тоном произнес Карри. – Услуги доктора Пирсона мне не понадобятся. Да, все в порядке. Больной уже лучше. До свидания…
Он повернулся к Вик, с трудом подавляя желание расхохотаться. В ее глазах был поистине детский страх перед уколами… А ведь ей, кажется, восемнадцать… И совсем еще недавно она… впрочем, лучше не думать об этом. Она не виновата. Это жизнь. Их чертова жизнь…
– Ты правильно сделала, что передумала. Доктор Пирсон – не подарок… Этот вечно брюзжащий старик вставляет иглу в кожу, как нож в замороженное мясо. – Вик закусила губу, и Карри пожалел, что сказал об этом. Перестараться так же плохо, как проявить недостаточное усердие. – Ну ладно. У меня есть идея. Почему бы тебе не пойти со мной в хороший ресторан?
– Лучше дома… – пробормотала Вик. – В ресторане я буду выглядеть ужасно. К тому же я никогда не была ни в одном…
– Ни в одном? – Лицо Карри вытянулось. – Нет, это упущение непременно нужно исправить! Забудь о том, что ты будешь выглядеть ужасно! Мы купим тебе красивое платье и сделаем прическу! Идет?! – Он настолько вдохновился своей идеей, что его глаза стали совсем светлыми и казались двумя голубыми солнцами. – Ну же, соглашайся!