Встретимся в полночь
Шрифт:
Женщина встала напротив стола Фрэнки Итона и громко заявила:
– В общем, так. Эмиса Гэдстока убила я.
Фрэнки не успел прийти в себя после такого заявления, как старший Миглс вскочил со стула, как ужаленный, и вскрикнул, будто его режут на части:
– Линда?! Неужели это ты?!
– Мама! – не менее громко воскликнула мисс Миглс.
– Вот черт! – выругался Фрэнки и отер со лба мелкие капельки пота. – Вы что – семейка Адамс?!
Появление Линды Миглс, вернувшейся из Флориды три недели назад, потрясло не только Фрэнка Итона, но и родных Линды, которые
Выяснилось, что именно ее Вик встретила около подъезда, куда Линда вошла с той же целью, что и муж с дочерью, – убить Эмиса Гэдстока. Оказалось, что блудная мать нашла старшую дочь и долгое время переписывалась с ней, прежде чем нагрянуть в Уиллхэйз и показаться всему семейству. Линда боялась, что семья не простит ее, но Аннабель уверяла мать в обратном. Однако Линда прислушалась к увереньям слишком поздно, тогда, когда ее дочери уже не было в живых. В письмах Аннабель часто упоминала о побоях мужа, поэтому Линда, как и все остальные, решила, что Эмис виновен в смерти дочери. Она немедленно приехала в Пингтон и, не теряя времени даром, пришла к Эмису… Дальше история развивалась так же, как две предыдущие.
Фрэнки Итон не знал, что ему делать: плакать или смеяться. Эмиса Гэдстока пытались отравить три человека, но ни одному из них это не удалось. Правда, как выяснилось, Вик оказалась совершенно непричастной к убийству. Фрэд Миглс забрал из подвала крысиный яд, заменив его каким-то похожим на вид порошком. Так что Вик пошла к Эмису с «пустышкой», что снимало с нее все обвинения.
Когда Линда закончила свой рассказ, и все трое разобрались в том, что случилось, тишину кабинета разорвал телефонный звонок. Фрэнки Итон был в двух шагах от безумия, когда снимал трубку, и всего в одном шаге, когда услышал, что ему сказали на другом конце провода.
– Эмис Гэдсток окончательно пришел в себя, – пробормотал он, глядя на оживленно болтающую троицу. – Он снимает с вас обвинения. Говорит, это ему наказание за то, что он бил жену… И еще… Убийца Аннабель найден. Преступник, который убил и ограбил Иллиону Морган, – может быть, вы читали в газетах? – сознался в ее убийстве. Аннабель Миглс была его первой жертвой. Ну, может быть, теперь вы оставите меня в покое и уберетесь отсюда?! – взревел Фрэнки, чем привел всех в немалое замешательство.
Но на этом ужасы Фрэнки Итона не кончились. В дверь снова постучались. Молодой человек, который внес залог за Вик Миглс, поздоровался с Итоном и удивленно уставился на собравшихся.
– Вик! Ты хочешь свести меня с ума?! Я успел добраться до Уиллхэйза и обратно!
Вслед за ним из-за двери показалось точно такое же лицо точно такого же молодого человека:
– Вик, похоже, нам с тобой придется объясниться…
Голова Фрэнки Итона бессильно упала на руки. Нет! С него довольно! Пора уходить на пенсию!
Вик смотрела на двоих, совершенно одинаковых и в то же время таких разных братьев, и не верила своим глазам. Карри – Карэл Ланкет – и Габриэль Ланкет были похожи друг на друга, как две капли воды. Но она была уверена – стоит им заговорить, и она сразу поймет: кто из них Карри, а кто – Габриэль.
Вик не знала, сердиться ей или радоваться. Карэл Ланкет обманывал ее, выдавая себя за Габриэля. И это неплохо ему удавалось.
– Вики, милая… – Карри заглядывал в ее глаза. – Я очень хотел рассказать тебе обо всем… Но так и не смог. Мне казалось, что ты не поймешь меня, решишь, что я обманщик… И правильно решишь… Но когда я увидел тебя в квартире Габа, такую несчастную и беззащитную… Я не смог тебя отпустить… А ты ушла бы, если бы узнала, что я – не Габриэль… Но потом я влюбился в тебя и понял, что обратной дороги нет. Ты ведь простишь меня, правда, Вик?
– Да уж, тебе лучше его простить, – усмехнувшись, поддакнул Габриэль. – Такого дуралея тебе больше не сыскать… Можешь мне поверить… Только он мог додуматься прилететь из Флориды в то время года, когда все, наоборот, летят туда, и выдавать себя за своего брата. Кроме Карри на это никто не способен! Да, он еще романтик, каких поискать, – скептически усмехнулся Габриэль. – А я всегда говорил ему, что женщинам нравятся «плохие» парни.
– Мне нравятся хорошие, – бросила Вик, не глядя на Габа, и подошла к Карри.
Ей было наплевать на то, что говорит Габриэль. Да, Карри обманул ее, но разве он хотя бы раз сделал ей больно? Разве он не находился с ней тогда, когда ее душа была иссушена страданиями и болью? Разве не помог ей справиться со всеми невзгодами, которые обрушились на ее голову? И если кто-нибудь скажет ей, что это – не любовь, она рассмеется в лицо тому человеку. А если это – любовь, то разве не должна она простить Карри и остаться с ним?
– Так ты простишь меня? – почти прошептал Карри, нежно коснувшись ладонью ее лица.
– При одном условии, – улыбнулась Вик.
– Все, что пожелаешь, – обрадовался Карри. – Так каком же?
– Нашу свадьбу мы отметим в Уиллхэйзе. Вместе с Питером и Миной.
– Какие мелочи, – беспечно ответил Карри. – А я-то думал, ты закажешь луну с неба.
– Так… – прищурилась Вик. – Я могу попробовать еще раз?
Такой шумной свадьбы в Уиллхэйзе не было уже давно. В этот раз молодые сами устраивали свадьбу и упорно не желали слушать советов своих стариков. Они пели, плясали, смеялись и шутили всю ночь напролет. Впрочем, родители обеих пар были довольны. И веселились не хуже молодых. Линда Миглс и Фрэд Миглс не расставались друг с другом и сами были похожи на жениха и невесту. Поговаривали, что ради вернувшейся жены Фрэд Миглс готов был перестроить свой старый дом и наконец-то провести электричество… На свадьбу позвали даже Намию Скрим, которая, к удивлению большинства жителей Уиллхэйза, оказалась вовсе не колдуньей, а обычной свахой…
Под утро, когда большая часть гостей уже разошлась, подружку обеих невест потянуло гадать. Но, самое удивительное, – ей удалось увлечь в свою затею и женихов, и невест.
Они выключили в гостиной свет, расселись прямо на полу и, подшучивая над гадалкой, смотрели на то, как она раскладывает карты.
В этот раз Анна Пимпл гадала на Мину Брэйди. При наигранной беспечности, Мина волновалась в ожидании предсказания и даже схватила жениха за рукав пиджака.
Щеки Анны Пимпл зарделись, когда она открыла карты.