Встретимся в Силуране!
Шрифт:
— Он вернется! — заскулил Никто. — Чует мое сердце — он вернется!
— Ох, что сейчас будет!.. — выразительно сказал Ралидж. Ингила сочувственно взглянула на Сына Клана, до сих пор ни разу не выказавшего страха, а теперь вдруг оробевшего.
— Что-нибудь придумаем, — сказала она, чтобы подбодрить Сокола. — Я понимаю… это все-таки дракон… но мы как-нибудь…
— Дракон?.. — рассеянно переспросил Ралидж. — Какой еще… ах, драко-он… — Он взглянул на циркачку так, словно увидел ее впервые, и с чувством произнес: — Да в болото под кочку всех драконов
37
— Уверен ли мой государь, что это правильный поступок? — почтительно спросил Верджит.
— Не называй меня так, — попенял ему Нуренаджи, стараясь согнать с лица самодовольную ухмылку. — Я еще не принял корону. Мой дядя — да будет милостива Бездна к его душе! — еще не возлег на погребальный костер…
— Именно поэтому… И не слишком ли грубо претворено в жизнь решение моего господина?
— Это ты про то, как грайанцев вытаскивали из постелей? — не выдержав, расхохотался Нуренаджи. — Это было великолепно!
— Но Джангилар — коронованная особа… Существуют определенные… как бы это сказать…
— Да понял я, понял! — отмахнулся принц. — Эту коронованную особу поместили в лучших покоях Замка Темного Ветра.
— Но тюрьма — оскорбление для королевского достоинства! Разве нельзя было поставить охрану к дверям покоев, которые Джангилар занимал во дворце?
— Ты собираешься меня учить?!
Лебедь вздрогнул — ему показалось, что он слышит рык покойного Нуртора.
— Запомни, — грозно продолжал Нуренаджи. — Все, что делаю я — правильно. Потому что это делаю я.
Про себя чародей восхитился четко сформулированной мыслью принца. Верджит не испугался, даже не смутился. Королю всегда нужен будет маг.
— Джангилар — заложник в будущей войне, — тоном ниже сказал принц. — А вот эта сука, его сестренка, мне ни к чему. И у меня к ней счетец за пару приятных сновидений.
— И что моему государю угодно сделать с этой стервой? Под хорошим предлогом отправить на казнь? Или угостить в тюрьме чем-нибудь вкусненьким?
На этот раз Нуренаджи не стал поправлять мага, назвавшего его государем.
— Нет, казнь исключается. Мое правление не должно начаться с гибели на эшафоте красивой женщины, — с сожалением вздохнул Нуренаджи.
Маг отметил про себя, что эту мысль (безусловно, умную и верную) внушил принцу кто-то из Стаи. Надо выяснить, кто это оказывает на Вепря такое влияние.
— А что касается яда, — не без удовольствия рассуждал Нуренаджи, — надо подумать. Те, что не оставляют следов, дают слишком легкую смерть, даже обидно. Ускользнет, подлая, в Бездну — и сама не заметит. А те, от которых она долго мучиться будет… ну, проще объявить на всех площадях, что это я ее отравить велел. Я со знающими людьми беседовал, так они в один голос…
— Государь, — вкрадчиво улыбнулся чародей, — я ведь тоже знающий человек… в самом деле. И я тоже видел те мерзкие сны. Если Вепрь позволит мне заняться Нурайной, она сама взмолится, чтобы ей дали яд. Любой, лишь бы поскорее.
— Да? —
— Не знаю. Может, она умрет от разрыва сердца. Может, сойдет с ума. Или сломается, станет моей покорной рабыней. Я еще не пробовал силы, случая не было.
— Что-то вроде тех снов?
— Гораздо жестче, грубее, беспощаднее. Мы с этой гадиной говорим на одном языке и сражаемся одним оружием. Но она еще не знает, что такое настоящая сила.
— Звучит восхитительно. Что ж, отправляйся в Замок Темного Ветра. Я дам тебе записку для Хранителя…
— Не надо, государь. Грайанка не приходила по ночам в наши спальни. И мне незачем тащиться к ней. Замок я знаю… пусть мне только скажут, где поместили эту негодяйку.
— Это можно выяснить хоть сейчас. И не тяни, пусть сегодня же ночью…
— Зачем ждать ночи, мой повелитель? Это же не сны, неприятные, но безвредные… Все будет куда реальнее и опаснее…
Сидя на краю постели, Нурайна угрюмо обозревала комнату. Посторонний наблюдатель решил бы, что женщина раздавлена горем. И ошибся бы. Первый приступ отчаяния быстро прошел — королевская дочь была не из тех, кто без толку оплакивает свои невзгоды.
Она уже успела внимательнейшим образом осмотреть комнату, куда ее поместили, даже за ковры заглянула на всякий случай. Увы, ни заколоченных дверей, ни люков в полу… ну и ладно, не очень-то она и рассчитывала! Решетка на окне до отвращения прочная — это уже хуже. Плохо и то, что стол неподъемный, а скамья и вовсе каменная, покрытая волчьей шкурой. Ничего подходящего, чтобы приласкать по башке охранника, если он откроет дверь. Ни одного подсвечника — ей что, и свечи не полагается?! Кувшин с водой на столе — тонкий, фарфоровый. Зачем вообще такие кувшины делаются, ими ведь и крысу не убьешь!
Убедившись, что комната не таит приятных неожиданностей, Нурайна взялась за охранника, который почти наверняка торчал по ту сторону двери. Чего только женщина не вытворяла: барабанила в дверь, кричала, что умирает, умоляла прислать к ней врача, даже немного покаталась в корчах по полу — на случай, если мерзавец охранник подглядывает в щелку. И все напрасно! То ли у мерзавца были железные нервы, то ли его попросту не было и Нурайна разыгрывала весь этот спектакль для удовольствия пауков, обживших высокий сводчатый потолок…
А как разочаровал сестру короля завтрак! То есть не сам завтрак, еда оказалась неплохой, хотя и подана была в невесомой, ни для чего путного не пригодной посуде. Нет, настоящим разочарованием стал разговор с теми, кто этот завтрак принес. Слуга с подносом расставлял блюда по столу, а стражник с арбалетом стоял на пороге. Лежащая в прицельном желобке стрела следила за Нурайной, как взгляд нежного возлюбленного.
Уж каким жалобным голоском она пыталась разговорить этих двух уродов — слугу и стражника! Как беспомощно хлопала ресницами!.. То ли глухонемые, то ли каменные, то ли платят им тут хорошо…