Встревоженные тугаи
Шрифт:
– Теперь потише. Смотри следы, – приказал Антонов и почти сразу же крикнул: – Стой!
Скрипнули тормоза, солдаты, сидевшие на боковых сиденьях, навалились друг на друга, кто-то чертыхнулся, огрызнулась собака. Сержант Евстин строго прикрикнул на нее: «Сидеть!» – и недовольно упрекнул сидевшего рядом с овчаркой товарища из новичков:
– Ноги, не ровен час, повредишь собаке. Держаться нужно.
А Антонов, открывая дверцу, скомандовал:
– Со мной Евстин. Остальные на месте. Можно курить, – и выпрыгнул из машины.
– Давай, сержант, разберемся, что здесь произошло. Вот отсюда кто-то вышел на дорогу. Здоровый мужчина. Размер сапог – сорок пятый, не меньше. Машина тормознула. Проголосовал, видимо. Справа обошел. Залез в кабину. Со стороны шофера подошла группа. По следам – четверо их. Торопливые, беспорядочные следы, в кучу сбитые, будто не люди, а бараны бежали к кабине. И назад эти же следы с дороги уходят кучей. А вот возвращаются. К кузову машины. Машина повернула в степь.
«Похоже, захватили. А что сделали с шофером? Где он? Из кузова его вытаскивали, а что дальше? С собой взяли? Или…»
– Товарищ майор, – прервал Евстин размышления Антонова. – Собака в ущелье тянет.
– Давай за ней.
Метрах в двадцать от дороги, в кустах около родника, увидели совхозного шофера с пробитой головой. Антонов приложил ухо к груди шофера – толчки сердца были едва различимы.
– Давай ближе к воде. Окажем первую помощь.
Они осторожно перенесли раненого к самому роднику, и Евстин достал индивидуальный пакет.
Солдаты в это время, продолжая сидеть в машине, обсуждали случившееся. Когда машина резко затормозила, и майор с Евстиным выпрыгнули на дорогу, Кильдяшев пояснил:
– Следы на дороге. Большая группа.
Все поняли, что начальник заставы не разрешил вылезать всем, чтобы не помешали собаке, но каждому хотелось лично посмотреть на следы, изучить их, а потом сравнить с тем, что скажет сержант Евстин и начальник заставы. Сидели молча, с нетерпением ожидая команды майора. Только Рублев, достав сигарету и прикурив, протянул развязно, с нажимом на «р».
– Пр-рекр-расно. Посидим, подымим. Пес с нежными лапами, до котор-рых сер-ржант даже дотр-рагиваться сапогами не р-рекомендует, отыщет шпионов. Пр-риведет их и скажет: любуйтесь, р-разлюбезные салажата, на матер-рых диверсантов. Потр-ряс! Напишу чувихам в Москву: ловил шпионов, не выходя из машины, вдыхая сладкий дым сигар-реты, пар-ры бензина и р-разглядывая сер-рый бр-резент.
– А пупок крепкий у тебя? – спросил Рублева Кильдяшев.
– Маман глаголила, шелком будто пер-ретягивали.
– Ну, тогда еще ничего. Тогда, может, выдержишь. Смотри только…
Но куда должен смотреть Рублев, он так и не узнал: прозвучала громкая команда майора:
– Выходи!
Солдаты начали торопливо выскакивать из машины и собираться возле майора, который разговаривал по рации с
– Шофер совхозный, – сказал Кильдяшев, достал сигарету и зажигалку – изящный никелированный пистолетик.
– Ого! Потр-рясная штучка! Дай-ка посмотреть, – протянул руку Рублев. – Женщины-гер-роини убивали министр-ров цар-ря-батюшки. Чувих потр-рясно пугать этой штучкой.
– О чем мысли твои?! Человек вон, почитай, убитый. А впереди, что еще ждет нас? – с неприязнью обрубил восторженный монолог Рублева Кильдяшев. – Ты лучше следы изучи. Для пользы дела. В нашей службе знание следов – основа всего.
С явной неохотой присоединился Рублев ко всей группе, которая обменивалась мнениями вполголоса, чтобы не мешать начальнику заставы разговаривать по рации.
– Машину, выходит, угнали нарушители.
– Все как на ладошке. Надолго теперь поиск.
– Да уж, поколесим теперь по степи.
– Будет что стар-рухам чер-ркнуть, – с торжественной радостью протянул Рублев. – Машина исчезает в пустыне! Или… С пробитой головой шофер!
– Как у тебя язык поворачивается?! – оборвал его ефрейтор Бошаков.
– А что я? Нежные девичьи ушки могут завянуть? Да?
– Замолчи!
Майор Антонов закончил разговор с заставой, солдаты без команды выстроились в одну шеренгу, и Антонов обратился к группе.
– Обстановка усложнилась. План поиска меняется.
Он достал карту участка и показал всем, где расположились заслоны соседней заставы и отряда и по каким маршрутам предстоит пройти машинам. Старшим второй машины он назначил сержанта Евстина, разделив людей на две группы. С собой взял из «старичков» ефрейтора Бошакова и рядового Карандина.
Машина с группой Антонова рванулась в степь. Майор взглянул на часы: старшина наверняка уже доложил обстановку в отряд, и, вполне возможно, подполковник Федосеев поднимет приданный отряду вертолет. Наверняка поднимет. А нарушители километров с десяток успели отмахать. Дальше и дальше в тыл? Вряд ли. Та, меньшая, но главная группа может пойти в тыл, но тоже маловероятно. Она двинется к геологам. К ним, это уж точно. А эта группа, посланная для отвода, поколесит день по степи и станет назад уходить. Но каким путем? Хорошо бы разгадать, где она намеревается возвращаться, там и засад побольше устроить.
Граница вроде бы плотно закрыта. Вероятность уйти назад безнаказанно равна почти нулю. И у реки, и в горах, и по тылу все выходы из ущелий под наблюдением держит сержант Евстин с группой. Секреты к ночи выставит, но и патрулировать на машине не прекратит. Вряд ли смогут прорваться. А если к геологам сунутся, старший лейтенант встретит. Соседи тоже достаточно нарядов поставили.
– Товарищ майор, степь дымит впереди, – доложил водитель. – Похоже, пал идет. Не повернуть ли к горам, пока не поздно?