Вся история Фролова, советского вампира
Шрифт:
– Зоотехник – моей сестры муж! – закипел один из мужиков. – Верки. А за суку можно в репу получить! Из совхоза вы любите тянуть! Это твои что ли отруби? Вы бы так работали, как вы пиз*те!
Короче, началась драка! Скотники разнимали, потом уложили дравшихся в вагончике – и легли сами. Куда делся странный мужик, назвавший себя Василием Фроловым и убивший курицу – никто, как потом выяснилось, не заметил.
Глава 6. Утро с участковым
Теперь, рассказывая о фроловском восстании из могилы, я не могу не удивляться, какое не сильное впечатление
Вообще я считаю, у нас в Советском Союзе надо сконструировать такие вещи, чтоб они могли сдачу давать. Ты, например, поджигаешь кнопку в лифте, а из нее выскакивает такая длинная спица и выбивает тебе глаз. Или лавочка, например, в общественном парке. Ты ее хочешь перевернуть и деревянные бруски все ногой переломать, а она выворачивается и лягает тебя по жопе. Чугунной ногой. В электричке хочешь сидение порезать ножом. Просто от скуки, чтобы время до своей станции убить. А сидение переворачивается и тебя головой об пол. Прямо мордой.
Сейчас, конечно, трудно такие вещи сконструировать. Но я верю, что когда-нибудь научный прогресс дойдет и до этого.
Но это я отвлёкся, это я к тому, что не всем быть одинаковыми. Есть и такие, что у куриц кровь пьют. А что? На фоне всего остального.
Но даже когда они уже точно знали, что Фролов встал из могилы, они, конечно, удивились, однако не так уж сильно. Вообще по мнению местных жителей удивление само по себе принижает образ мужественности и значимости человека. Ну встал из могилы. Да. И что теперь,? Дристать и жопу пальцем затыкать? Ходит по деревне труп, ничего, поглядим, что дальше будет. Это потом уже, когда вскрылись ужасные последствия, мужики проявили сильные чувства. Но опять-таки это было не удивление, а просто они очень разозлились.
А пока что скотники выгоняли коров, которых доярки успели уже подоить. На хрен из загона, или, как они сами выражались, со двора. Стадо пойдет на пастбище, куда-нибудь на поле, где осталась после скошенной кукурузы стерня.
Серега сидел в беседке не сильно побитый, но видно было, что после драки, а если быть точным – то двух, и пытался пить молоко, которое дали доярки, но молоко не пилось.
Дежурный по ферме приставил вилы к загородке и показал рукой:
– Видишь, Серега, уже идет!
На дороге показалась точка, еще нельзя было разглядеть, участковый это или нет, но Серега и дежурный точно знали, что это он.
Участковый не спешил, он шел по дороге спокойно, вытирая пот со своего довольно упитанного лица. Он знал – Серега сидит на ферме и ждет его, и спешить некуда, тем более, что мотоцикл всё равно еще не исправен.
Как он и предполагал, Серега встретил его в беседке, причем довольно мирно. Оба прекрасно понимали ситуацию,
– А что это за инцидент тут был? – спросил участковый.
– Ничего не было, – стал объяснять Серега, – сидели культурно, пока не пришел какой-то хрен. Обдолбанный какой-то, из университетских, и загрыз зоотехника курицу.
– Как загрыз? – вяло удивился участковый. Было жарко, и он снова вытер пот со лба платком.
– Как загрыз! – шутливо разозлился Серега. – Зубами загрыз! Голову ей откусил и кровь всю высосал, как хорёк.
– А вы точно брагу пили? – переспросил участковый.
– Не веришь, Степаныч? – обиделся Серега. – Пойдем, я тебе курицу покажу, мы ее на мусорник выкинули, не жрать же ее после этого. Зоотехник сказал: «Ну ее на хер, выкиньте на мусорку, уж больно случай какой-то странный».
– А я бы посмотрел на эту курицу, – заинтересовался участковый, – мужик, говоришь, обдолбанный был? Из университетских?
– Он был не просто обдолбанный, он был весь, как обосранный одуванчик, – определил состояния мужика Серега.
Беседуя так, они подошли к мусорнику, и участковому, действительно, была предъявлена курица, совершенно дохлая, без головы, шея явно носила следы терзания зубами.
– Ни хера себе! – сказал участковый. – А еще называются интеллигентные люди!
Участковый не любил университетских, почему – он и сам не знал, но не любил, и он очень обрадовался представившемуся случаю преследовать одного из них в законном порядке за убийство чужой курицы и за употребление наркотических средств. Он предвкушал немалое удовлетворение от этого расследования.
– Слышь, Серега, я тут посижу, отдохну, – сказал участковый. – Университетские с поля вернутся, зайдем к ним в общежитие, нам по дороге. Ты мне этого доцента найдешь и покажешь. Или это студент был?
– Да нет, студенты такие не бывают, – ответил Серега. – Это был в возрасте мужик. Подожди, фамилия его Фролов! Точно! Он сам говорил! А зовут, кстати, Василием. Я еще подумал, как этого нашего, что вчера похоронили.
– Ну раз имя и фамилия известны, это дело совсем простое, – улыбнулся участковый, – но ты всё равно со мной пойдешь. А то, может, у них там не один Фролов Василий. Может, у них там два Фролова Василия.
Фамилия Фролов встречается, конечно, часто, особенно в Багаевке, но вот что странно, участковый поговорил с командиром университетского отряда, и оказалось, что в университетском отряде мужчины по фамилии Фролов нет. Ни старого, ни молодого. Есть, правда, девушка, Таня Фролова, но тут Серега обиделся и сказал, что они, конечно, поддали, но не до такой степени, чтобы бабу от мужика не отличить.
– А что такое? – спросил командир.
– Было происшествие, – сказал участковый.
Командир попросил ребят разыскать Таню Фролову и привести. Ну Таня Фролова вы себе уже представляете, как выглядит. На человека, способного загрызть курицу она вообще не похожа. Серега посмотрел, засопел и сказал, что это точно была не она.
– Значит, не из университетских, – подвёл итог участковый и шумно вздохнул, скрывая разочарование.
Глава 7. Елизавета Петровна