Вся ложь
Шрифт:
Он обнажён.
Если бы я лучше разбиралась в чувствах или не была поймана в ореол оргазма, я, вероятно, смогла бы прочитать эти эмоции.
Наверное, у меня было бы с чем пойти.
Но у меня этого нет.
Моя грудь поднимается и опускается с пугающей скоростью. С каждым вдохом мои соски соприкасаются с его футболкой, твердея еще больше.
Я лежу под ним совершенно голая, в то время как он остается одетым. Не так должно быть.
Цепляясь дрожащими пальцами за обе стороны
Он позволяет мне, но наблюдает за мной с настороженным выражением лица. Неразрезанная версия исчезла, и его подозрительное «я» снова включилось.
Я ненавижу, когда он прячется от меня, когда строит крепости и вызывает стражу, когда просчитывает каждое свое движение.
Скоро он перестанет это делать.
Я проникну под его кожу так же глубоко, как он проникал под мою, и он не сможет ничего скрыть от меня.
— Что ты делаешь, королева выпускного?
Его руки сжаты в кулаки по обе стороны, будто он останавливает себя от чего-то.
— Все по-честному.
Я встречаю его взгляд своим умоляющим, когда отбрасываю футболку.
— Ты никогда раньше не раздевала меня.
— С этого момента я это исправлю.
Я наклоняюсь, хватаю его за пояс спортивных штанов и стягиваю их с его ног.
Его твердый член высвобождается из своих оков, и я ловлю себя на том, что смотрю на него. Ашер хмыкает, когда я смотрю на это. Как будто он чувствует, как я прикасаюсь к нему.
— Блядь, Рейна. — он пинком отбрасывает спортивные штаны и швыряет меня обратно на кровать. — В последний, черт возьми, раз спрашиваю, в какую игру ты играешь?
— Ты, — шепчу я.
— Рейна, — рычит он, нетерпение проскальзывает в его тоне.
Его член дергается между моих бедер, его нетерпение совпадает с моим собственным. Мои кончики пальцев касаются уголка его рта.
— Это всегда был ты.
Он делает паузу. Я тоже, осознавая весомость своих слов.
Это всегда был ты.
О каком сроке мы говорим? С тех пор, как ко мне вернулась память? Или это уходит корнями в прошлое?
Ашер не позволяет ни мне, ни себе думать об этом.
Он обхватывает рукой мое горло. Она не такая тугая, чтобы перекрыть мне дыхание, но достаточно прочная, чтобы не дать мне пошевелиться. Хватка достаточно твёрдая, выражая его доминирование.
Если бы это был другой человек, я бы попросила его использовать защиту, но с Ашером это кажется неправильным. Кроме того, я в ударе. Я проверилась во время одного из моих визитов в больницу, потому что, возможно, я уже некоторое время думала о сексе с Ашером.
— Ты хорошо и по-настоящему облажалась, королева выпускного.
— Почему? — я напрягаюсь, чтобы произнести эти слова.
—
Мое тело словно горит изнутри. И не только тело, но мое сердце бьется так громко, что, если это не вызовет у меня остановку сердца сейчас, я не знаю, когда это произойдет.
Мир останавливается на мгновение.
Ашер заполняет меня целиком и стирает все остальное из нашей близости.
В этой паузе мой взгляд встречается с его взглядом. На мгновение, когда наши тела соединяются, наши души тоже соединяются.
Мы становимся единым целым.
Он начинает медленно двигать бедрами, рисуя мурашки по уже сформировавшимся мурашкам. Пот стекает по моим вискам, когда я наблюдаю за ним. Его жесткий взгляд и прямой нос. Его острый подбородок и его губы, которые можно целовать.
Его прерывистое дыхание и крепкий пресс. Как я могла не бороться за него раньше? Как я могла причинить ему боль?
Как раз в тот момент, когда я впадаю в медленный ритм, он ускоряется. Он входит в меня с известной энергией умирающего, ищущего убежища.
Словно он тоже тонул и теперь тоже выныривает, чтобы глотнуть воздуха.
Я обвиваю руками его предплечье, которое сжимает мое горло. Цепляюсь за него, как он цепляется за меня.
И я отпускаю.
Я таю в его доминировании и его мужской силе, в его безжалостной силе и сводящей с ума энергии.
Движение его бедер становится все жестче и быстрее. Мое тело выгибается дугой на кровати, когда он владеет каждым сантиметром моей души и чем-то еще, в чем я слишком боюсь признаться.
— Эш...
— Что? Скажи мне.
Рокот его голоса усиливает удовольствие, кружащееся внутри меня.
— Я... я...
— Близко? — он облизывает мою нижнюю губу и крепче сжимает шею. Я отчаянно киваю. — Ты кончишь прямо на мой член, потому что ты моя. Только моя.
Я снова киваю, мое горло сжимается от ярости волны, которая вот-вот обрушится на меня.
— Скажи эти слова, Рейна.
— Т-твоя. — мой голос срывается. — Только твоя.
— Блядь!
Его тело напрягается, когда струи его спермы покрывают мои внутренности.
Мое тело дрожит от силы его освобождения и от дикости моего собственного.
Мой рот остается открытым в безмолвном «о», когда многочисленные вспышки удовольствия ударяют в мою матку и пронзают все тело.
Или, скорее, мимо моего тела и в мою душу.
Мои глаза закрываются, когда голова откидывается на подушку. Его хватка на моем горле только усиливает ощущение.
Мне требуется несколько минут, чтобы спуститься с высоты, отдышаться.
Чтобы по-настоящему задышать.