Вся правда о Джеки
Шрифт:
Я хотел ее как-нибудь развлечь, вытянуть из неприятных воспоминаний. В то время в Биг-Лейке проходил традиционный карнавал. Конечно, я взял Джеки с собой. Она немного забыла свое горе и со всеми вместе танцевала, а я сидел и любовался ее грацией. Мы тогда очень хорошо повеселились. Друзья признали меня самым удачливым человеком: я имел бизнес, который процветал с каждым днем, огромный дом, доставшийся мне от деда, и красавицу-подругу, в которую был без памяти влюблен. Я наливал себе текилы и продолжал любоваться Джеки…
В ту ночь, когда мы опять сидели на веранде,
Дни неслись с безумной скорость. День сменялся ночью, и вновь наступало утро… Я был очень счастлив, но каждое мгновение боялся, что Джеки уйдет. Это мысль не давала мне покоя.
Однажды ночью началась гроза. Сильный порывистый ветер гнул деревья. Мелькали молнии, шел проливной дождь. Я проснулся оттого, что дверь в моей спальне со скрипом отворилась. На пороге стояла Джеки. Она забралась под одеяло и прижалась ко мне. Я поцеловал ее. Этот поцелуй был самым сладким, самым долгожданным в моей жизни. С тех пор спальня у нас стала общей. Джеки была для меня родным человеком, самым близким. Она чудесная, таких, как она, очень мало на этом свете… – Питер замолчал.
Он посмотрел на меня и Саймона.
– Вы, наверное, устали от моего рассказа? Я попрошу Анжелину приготовить вам комнаты… – Он встал и ушел в дом.
Мы с Саймоном переглянулись и последовали за Питером.
На следующий день Анжелина накормила нас завтраком, и мы поехали на вокзал Мидленда. Питер был молчалив. Когда мы выехали на проселочную дорогу, он достал сигарету и закурил.
– Питер, а как долго Джеки жила у вас? – решила я прервать затянувшуюся паузу.
– Около года. Я уже собирался сделать ей предложение, но почувствовал, что она задыхается в этой дыре. Я не хотел, чтобы эта женщина стала несчастной, и отпустил ее с миром. Утром я увез ее на вокзал и посадил на поезд. Мне было больно понимать, что теряю любимую женщину, но я не мог ничего исправить. Поезд уехал. А я еще долго стоял на вокзале и чувствовал легкий ветерок – это Джеки слала мне прощальный поцелуй…
Я не стала больше ничего спрашивать у Питера. Видимо, ему было больно от этих воспоминаний, хотя прошло много лет. Похоже, время не всегда вылечивает раны…
Поезд пришел ровно по расписанию. Саймон достал сумки из машины и направился к вагону.
Мы начали прощаться с Питером.
– Лара, вы ее найдете, – сказал он. – Я верю, с ней все в порядке. Знайте, Джеки вольная птица. Как только она чувствует, что ее запирают в клетку, Джеки улетает…
6
Нам предстояла долгая дорога. Достав роман в тонком переплете и расположившись у окна, я начала читать, но чтение не шло. Я положила книгу на столик и взглянула на Саймона.
– Питер романтик… – промолвила я.
– Да, – согласился Саймон, – видимо, он сильно любил вашу сестру. Прошло пятнадцать лет, а он помнит
Саймон посмотрел в окно.
– А вы кого-нибудь любили? – осторожно спросила я.
– Возможно, но очень давно. Любовь была безответной. Я уже забыл ту боль… – Саймон усмехнулся. – А вы, Лара, любили так сильно, чтобы на всю жизнь остался след воспоминаний?
Я взглянула в его карие глаза.
– Каждый раз, влюбившись, я думала, что эта любовь на всю жизнь, что это тот человек, которого я искала, что этот мужчина – мой идеал, и я хочу быть с ним до конца своих дней. Но проходили дни, месяцы, и я начинала понимать, что ошиблась уже в который раз. Вскоре я окончательно разочаровывалась в нем, в себе и… в любви.
Саймон покачал головой.
– Лара, у нас долгая дорога. Давайте, я принесу бутылочку хорошего вина? Поговорим по душам… – Саймон улыбнулся.
Мне очень нравилась его улыбка. Казалось, что любая плохая новость в его устах звучит как благополучная. Хорошо иметь такого друга, который всегда подбодрит и скажет, что жизнь продолжается и нужно идти вперед!
– Саймон, – остановила я его у двери, – купите мне сигарет.
Он кивнул и вышел. Прикрыв дверь, я начала искать у себя в сумке что-нибудь понаряднее. Достала облегающий топ, короткую юбку, переоделась и распустила волосы. Потом слегка подвела черным карандашом глаза.
– Ты великолепна, – прошептала я своему отражению, – к черту Стива!
Саймон принес бутылку вина и два бокала. Он немного опешил, когда увидел меня.
– В купе жарко… – небрежно объяснила я и приоткрыла окно.
Саймон улыбнулся и поставил вино на столик.
Потом он снял пиджак, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, и я увидела его рельефное тело. Внутри меня сразу что-то затрепетало.
Саймон открыл бутылку и налил вино в бокалы.
– Лара, вы очень красивая… – шепнул он, протягивая мне бокал.
Я уже и забыла, как приятно слушать подобные лестные высказывания в свой адрес…
– Спасибо… – смутилась я.
После трех бокалов мы с Саймоном перешли на «ты». Он сел возле меня, и я прислонила голову к его плечу.
– Знаешь, у Альберта очень скучно работать! – признался Саймон. – Он такой нудный. Его друзья такие нудные! Сядут у камина и нудят, нудят!
Я рассмеялась.
– А ты не его друг? – спросила я.
– Ты издеваешься? Конечно нет! Я работаю на него! – Саймон немного поежился. – Если Джеки действительно сбежала, то я ее понимаю! На ее месте, я бы так же поступил!
Он немного помолчал.
Я достала сигарету из пачки и села к окну. Саймон пересел напротив и тоже взял сигарету. Мы молча курили и смотрели на плывущий горизонт. Солнце уже заходило и розовым прощальным светом окрашивало деревья вдоль дороги. Стало прохладно.
– Лара, ты иногда чувствуешь себя одинокой? – спросил Саймон.
– Да, и очень часто… – призналась я.
Саймон налил еще вина.
– Я уверен, это затишье перед бурей. Человеку нужно почувствовать себя одиноким, чтобы потом полностью отдаться внезапно пришедшей любви…